1. Два фильма

Выше вы видите плакат к совместному советско-итальянскому фильму «Красная палатка», снятому в 1969 году выдающимся нашим кинорежиссёром Михаилом Калатозовым (чтобы лишь напомнить — «Летят журавли»). В истории советского кино фильм этот занимает особое место. Он был первым совместным фильмом, который финансировался западным продюсером и в котором, наряду с целым созвездием первоклассных, хотя ещё и молодых тогда, советских актёров снимались и самые настоящие зарубежные звёзды. В титрах фильма мы видим такие актёрские имена, как Донатас Банионис, Никита Михалков, Юрий Соломин, Григорий Гай, Юрий Визбор, Леонид Каневский, Отар Коберидзе, Эдуард Марцевич, Борис Хмельницкий. А вместе с ними — Шон Коннери, Клаудиа Кардинале, Питер Финч, Харди Крюгер.

Да что там актёры! Кто был режиссёром, мы уже знаем. А продюсер? Продюсер тоже был первоклассный — Франко Кристальди (вспомните хотя бы «Развод по-итальянски»). А композиторы? Александр Зацепин и Эннио Морриконе. Кристальди даже хотел было, чтобы музыку к фильму написал Дмитрий Шостакович, но не получилось.

Сюжет фильма тоже был, в общем, беспроигрышный: драматическая история полярной экспедиции генерала Нобиле (Питер Финч) на дирижабле «Италия». В мае 1928 года дирижабль под командованием Умберто Нобиле достиг Северного полюса, но на обратном пути, недалеко от побережья архипелага Шпицберген, его Северо-Восточной Земли, потерпел катастрофу. В спасении международного экипажа дирижабля принимало участие много людей, самолётов и судов, но пробиться сквозь льды к основной группе и спасти её удалось лишь советскому ледоколу «Красин» — через 48 суток после катастрофы. Вся эта эпопея изобиловала необъяснимыми до сих пор загадками и трагическими потерями, и среди этих потерь была невосполнимая: вылетев на розыски терпящих бедствие полярников, бесследно исчез великий норвежец Руал Амундсен, покоритель и Арктики, и Антарктики.

Относительная неудача, постигшая экспедицию Умберто Нобиле, положила конец его карьере. Режим Муссолини сделал генерала настоящим козлом отпущения. Ему поставили в вину то, что Нобиле поддался на уговоры шведского военного лётчика Эйнара Лундборга (Харди Крюгер) и покинул своих подчинённых и своих товарищей по несчастью. Разумеется, покинул он их только для того, чтобы организовать и координировать все спасательные работы — но ведь покинул же!..

Сценарий фильма вначале писали Юрий Нагибин и режиссёр «Красной палатки» Михаил Калатозов. По замыслу сценаристов, всё действие разворачивалось вокруг своеобразного суда совести, на котором, сорок лет спустя после трагедии, уже очень немолодой Нобиле пытается получить ответ на вопрос: так виновен он всё-таки — или ли же нет? В качестве судей и свидетелей Нобиле мысленно вызывает всех тех, кто так или иначе мог бы вынести ему свой приговор. В гостиной генерала появляются и его друзья, и его недруги — и живые, и давно умершие. Появляются такими, какими были они сорок лет назад… Ведет же весь этот суд, по праву опытнейшего и мудрейшего, Руал Амундсен (именно его роль блестяще, на мой взгляд, исполнил Шон Коннери). Ниже вы видите кадр из фильма.

Амундсен сидит в центре, справа от него два итальянца, два офицера — Романья, который с борта судна «Читта ди Милано», стоявшего в бухте Вирго (на северо-западе Шпицбергена), координировал поисковые операции со стороны Италии, и Цаппи (актёр Луиджи Вануччи), о приключениях которого мы ещё поговорим (фамилия Zappi передаётся в фильме как Дзаппи, но в книгах традиционно пишут именно так — Цаппи). На заднем плане справа мы видим профессора Самойловича (актёр Григорий Гай), начальника спасательной экспедиции на ледоколе «Красин», а рядом с ним сидит советский полярный лётчик Чухновский (эту роль сыграл молодой тогда Никита Михалков). Слева стоят Лундборг (ближе к нам) и радист экспедиции Бьяджи (актёр Марио Адорф).

Слева от Амундсена — медсестра по имени Валерия. Этот персонаж был введен в сценарий по самой настоятельной просьбе продюсера Франко Кристальди. Именно Кристальди настоял, чтобы одной из центральных сюжетных линий фильма стала бы красивая и печальная история любви Валерии и молодого шведского полярника Финна Мальмгрена (Финн —это его имя). Роль Мальмгрена досталась Эдуарду Марцевичу.

Но именно в «Красной палатке» наши кинематографисты впервые встретились и с другой ролью — ролью богатого и опытного зарубежного продюсера. По условиям контракта Франко Кристальди получил право на то, чтобы самому приглашать на главные роли зарубежных актёров, так как немалые гонорары им собирался ведь платить тоже он. И ни для кого не являлось секретом, что в единственной женской роли во всём фильме, роли медсестры Валерии, продюсер видел лишь свою собственную невесту — очень известную итальянскую кинозвезду Клаудию Кардинале. После нескольких переделок уже как бы готового сценария Юрий Нагибин не выдержал и отказался от дальнейшего участия в проекте.

Его сменил знаменитый Эннио де Кончини, один из сценаристов фильма «Развод по-итальянски», лауреат премии «Оскар». Именно он прописывал в сценарии «Красной палатки» образ Валерии. Наконец, очень важные штрихи в финальную сцену внёс Роберт Болт — английский писатель и сценарист, двукратный лауарет «Оскара». Роберту Болту принадлежит идея ввести в заключительный диалог Амундсена и Нобиле фразу о «горячей ванне», которая чудесным образом снизила пафосность сценария и сбалансировала всю концовку фильма.

Сюжетная линия Валерии и Мальмгрена получилась в фильме одной из самых запоминающихся и ярких. По задумке сценаристов, Финн Мальмгрен олицетворяет собой совершенно идеальный образ — рыцаря без страха и упрёка, человека сильного и чистого, красивого и мужественного. Перед зрителями раскрывается трогательная история настоящей романтической любви, так ярко вспыхнувшей и так трагически оборвавшейся. Давайте посмотрим фрагмент из «Красной палатки». В роли Валерии — Клаудиа Кардинале, Мальмгрен — Эдуард Марцевич, Нобиле — Питер Финч. Звучит музыкальная тема Александра Зацепина.

По воспоминаниям всех тех, кто участвовал в натурных съёмках «Красной палатки», об их работе в зачастую экстремальных условиях можно было бы снимать отдельный фильм. Скажем, тому же Мальмгрену-Марцевичу приходилось в совершенно реальных условиях Арктики (а ведь много эпизодов было снято в районе Земли Франца-Иосифа!) и проваливаться, дубль за дублем, по плечи в полынью, и разгуливать по льду, среди настоящих голубых торосов, — босиком, в одном лишь нижнем белье…

Бюджет фильма составил десять миллионов долларов — очень немалая по тем временам сумма. Кристальди не жалел денег ни на гонорары всемирно известным кинозвёздам, ни на организацию дорогостоящих съёмочных экспедиций на Крайний Север. Именно продюсеру мы обязаны тем, что фильм заканчивается исключительно красивыми пейзажами Арктики, включая и очень редкие кадры зарождения айсберга: ради всего лишь нескольких экранных секунд Кристальди специально организовал новые съёмки в Арктике — совсем близко от тех мест, где в 1928 году всё реально и происходило. Могу сказать по собственному опыту, что в данном случае Франко Кристальди был совершенно прав: финальные кадры «Красной палатки» действуют на кинозрителей совершенно потрясающим образом (особенно если видеть их на большом экране кинотеатра).

Несомненной удачей фильма явилось участие в нём замечательного английского актёра Питера Финча. Нобиле в его исполнении предстаёт перед нами уже немолодым человеком (кстати говоря, в 1928 году Умберто Нобиле исполнилось 43 года), немного уставшим от жизни, много чего в жизни повидавшим, одновременно и опытным, и по-мальчишески наивным, одновременно и твёрдым, и мягким, за долгие годы измотанным своим комплексом вины — но, безусловно, человеком искренним и честным. Справа вы видите кадр из фильма: Нобиле показан вместе с Мальмгреном. Мне этот кадр представляется символическим: действительно, два этих человека, как это ни странно, связаны словно бы невидимой нитью. Чем-то неуловимым они похожи — несмотря на все внешние различия между ними. (Удивительное дело, но ведь точно такое же ощущение возникает, когда знакомишься и с прообразами этих киногероев: ведь и реальный Мальмгрен, оставаясь как бы на заднем плане, почему-то всегда был рядом с Нобиле. Двумя годами ранее, вместе с Амундсеном, они совершили трансарктический перелёт на дирижабле «Норвегия», и когда генерал Нобиле подбирал себе спутников, то именно в отношении Мальмгрена у него ни разу не возникало никаких сомнений: участие шведа Мальмгрена в этой итальянской экспедиции подразумевалось само собой).

Не меньшей удачей для фильма стала роль Шона Коннери. Вообще-то, в образе Руала Амундсена продюсер Кристальди видел первоначально совсем других актёров. С предложениями сыграть эту роль он поочерёдно обращался и к Лоуренсу Оливье, и к Полу Скофилду, и к Джону Уэйну. И поочерёдно все они отказались наотрез — по одной и той же причине: «русские танки в Праге» (переговоры-то ведь шли уже после августа 1968 года)…

Франко Кристальди, прекрасно осознававший значение роли Амундсена для фильма, совсем было уж отчаялся, когда своё согласие сниматься неожиданно дал Шон Коннери — сверхпопулярный Джеймс Бонд, кумир многих и многих миллионов кинозрителей. Трудно сказать, почему советское вероломство не оказалось для Шона Коннери важнее его собственных проблем, но факт остаётся фактом: Коннери сыграл в «Красной палатке», и роль Амундсена в его исполнении явилась украшением этого фильма.

Сама по себе, по своему объёму, роль у Коннери была сравнительно небольшой, и снимался-то он в ней всего лишь недели три. Но вот значение этой роли — оно, действительно, очень велико. Амундсен проходит через весь фильм, становится центральным его персонажем. Он словно бы представляет собой некую высшую нравственную силу. Его жизнь и его смерть дают ему право оценивать мысли и поступки остальных, и он их оценивает — справедливо и мудро. Своим безусловным и непререкаемым авторитетом он, в сущности, цементирует всё действие.

Роль Амундсена в исполнении Шона Коннери становится стержневой для всего фильма. Коннери создаёт яркий образ человека ироничного и мудрого, познавшего истинную цену и жизни, и самой смерти. Иногда реплики Амундсена выглядят неожиданно и несколько безапелляционно, иногда от них щемит сердце, но, как мне кажется, созданный Коннери образ никого из зрителей не оставляет равнодушным и запоминается сразу и навсегда. Этому во многом способствует и голос Юрия Яковлева, который мастерски озвучил Шона Коннери в отечественном варианте фильма.

Я сказал — «в отечественном варианте»? Можно было бы сказать и сильнее… Так получилось, что в завершающей стадии работы над фильмом, когда весь отснятый материал (а здесь следует особо отметить безупречную работу оператора Леонида Калашникова) надо было монтировать и озвучивать, режиссёр Михаил Калатозов смог всё это проделать только лишь в отношении того варианта, который предназначался для нашей страны. «Экспортный» же вариант «Красной палатки» и монтировался, и озвучивался другими людьми, которых пригласил непосредственно продюсер Кристальди. В результате произошло вот что: на основе одного и того же сценария и на одном и том же отснятом материале были сделаны два различных фильма: собственно «Красная палатка» Калатозова и фильм, который мы тут будем именовать его итальянским названием — «La tenda rossa» (или, по-английски, «The red tent»).

«La tenda rossa» получилась на целых полчаса экранного времени короче калатозовской «Красной палатки», несколько смещёнными оказались и режиссёрские акценты. Но главное и беспрецедентное различие обоих вариантов заключается в том, что в «Красной палатке» Михаила Калатозова и в фильме «La tenda rossa» используется разное музыкальное сопровождение. Ту прекрасную музыку, которая нам запомнилась по «Красной палатке», написал Александр Зацепин. В фильме же «La tenda rossa» была использована совсем другая музыка, совсем другого композитора — Эннио Морриконе. В одном из своих недавних интервью Александр Зацепин так вспоминал обо всём этом:

«Красная палатка» — самое большое невезение в моей, в общем-то, счастливой композиторской судьбе. По настоянию режиссёра фильма Михаила Калатозова я был утвержден единственным композитором «Красной палатки». С этим согласились и итальянские продюсеры, которым выслали мои музыкальные фрагменты. Однако из-за безалаберности советского кинопроизводства картина не была готова в срок. Итальянцы затребовали отснятый материал, быстро его смонтировали, позвонили на «Мосфильм»: где музыка? Я говорю Калатозову: «Давайте записывать, у меня всё готово». Он мне отвечает, что у него ещё нет окончательного монтажа… Итальянцы ждали месяц, а потом заказали музыку Эннио Морриконе…

Итальянская премьера фильма «La tenda rossa» состоялась в конце декабря 1969 года, а четыре месяца спустя в Москве впервые показали и «Красную палатку». Франко Кристальди сделал всё возможное для того, чтобы обеспечить фильму кассовый успех — даже дирижабль висел над одной из римских площадей. В общем-то, и «La tenda rossa» в Италии, и «Красная палатка» в СССР были встречены зрителями очень хорошо. Но вот в других странах… в других странах фильм не оправдал ожиданий продюсера. Например, в США удалось собрать всего лишь 900 тысяч долларов (при бюджете, напоминаю, в 10 миллионов). Многие критики сочли фильм скучным, едва ли не занудным…

Да, в американской глубинке фильм «не пошёл». Но всё-таки — лично я не знаю ни одного человека, которого фильм Михаила Калатозова оставил бы равнодушным. Парадокс? Да кто ж его знает…

Вспомним же «Красную палатку». Фильм о чести и о любви, фильм о всепоглощающей страсти и о мужестве. Фильм о «великих делах века».

«Великие дела века»… А что там было на самом деле? Насколько верно фильм рассказывает о тех событиях, которые летом 1928 года взбудоражили весь мир?

Послушаем фонограмму одной из финальных сцен «Красной палатки». Амундсен говорит о том, что никто из присутствующих не может считать себя вправе осуждать генерала Нобиле:

Так какими же они были на самом деле — те люди, которых мы видим на экране? Какими?

Продолжение: 2. «А кто такой этот ваш Амундсен?..»