Угол рая — государственный историко-культурный заповедник «Качановка»
А к столу в серебре подавали форель И вино согревало сердца, Канделябры горели, Звучали свирели, И не виделось счастью конца…
На Украине после революции 1917 года дворянская усадебная культура была полностью уничтожена. И всё же одна усадьба уцелела — с полным ансамблем жилищных, культовых, хозяйственных сооружений и крупнейшим в Европе ландшафтным парком, известная целым созвездием славных имён её посетителей и своей красотой, восхищавшей современников.
Государственный историко-культурный заповедник «Качановка» находится в 180 километрах от Киева и Чернигова. Название его произошло от фамилии певчего царского двора Фёдора Каченовского, который владел имением в середине XVIII века. Кстати, пруд, над которым стоит дворец — Майорский, — назван в память о брате и наследнике певца, секунд-майоре Михаиле Каченовском…
В 1770-м императрица Екатерина Вторая выкупила имение и подарила его фельдмаршалу Петру Румянцеву-Задунайскому.
Позднее имением владел сын полководца, Сергей Румянцев. При отце и сыне возвели барский каменный дом; был заложен и стал разрастаться парк.
Дворцовый ансамбль в романтическом стиле был возведён в качестве одной из резиденций президента Малороссийской коллегии.
Авторами проекта были русский архитектор Карл Бланк и украинский зодчий Максим Мосципанов.
В 1808 году Румянцев-младший продал усадьбу богатому помещику Григорию Почеке, а после его смерти владелицей стала жена Почеки Прасковья Андреевна (по первому мужу — Тарновская). В этот период дворец был перестроен в стиле классицизма и получил современный облик.
С 1824 по 1897 гг. усадьбой в Качановке владели три поколения помещиков Тарновских, род которых, по преданию, берёт своё начало в ХІІІ веке.
В 1824 году хозяином Качановки становится сын Прасковьи от первого брака, Григорий Степанович Тарновский (титулярный советник, потом камер-юнкер при императорском дворе).
Качановка усилиями Григория Степановича достаточно быстро превратилась из безвестного провинциального поместья в блестящую аристократическую усадьбу.
Григорий Степанович Тарновский был всесторонне образованным человеком, успешным предпринимателем, дружил с В. Жуковским, М. Глинкой, К. Брюлловым, С. Гулак-Артемовским, многими другими литераторами и художниками, славился как покровитель молодых талантов. Тарновские собрали у себя большую библиотеку и коллекцию картин, среди которых были произведения известнейших русских, украинских и западных мастеров. За помощь художникам и любовь к искусству Григорий Тарновский был избран почётным свободным членом Академии художеств. Вместе с женой Анной Дмитриевной он принимал в Качановке многих именитых гостей.
В 1835—36 гг. усадьбу впервые посетил Гоголь, который учился в лицее вместе с Василием Васильевичем Тарновским, племянником Григория Степановича. В Качановке до сих пор существует предание о том, что именно здесь в один из своих приездов Гоголь впервые читал «Тараса Бульбу».
Лето 1838 года провёл в Качановке Михаил Глинка. Многие его произведения впервые исполнялись в сопровождении крепостного оркестра, которым дирижировал сам композитор. Позднее в честь Глинки хозяева установили в парке белоснежную альтанку, которая носит его имя. В Качановке Глинка работал над оперой «Руслан и Людмила». Глинка вспоминает:
Хозяин принимал гостей радушно и старался по возможности разнообразить удовольствия. Прогулки, поездки, иллюминации и танцы — все эти средства были употребляемы для нашего развлечения.
В 40-х годах в Качановке бывал Шевченко, влюблённый в Надежду Васильевну Тарновскую. Ей он посвятил стихотворение «Великомученице, кумо». Поэт не слишком жаловал Григория Степановича — на его взгляд, помещика-крепостника, склонного к самодурству и разврату. Однако именно Григорию Тарновскому, одному из первых, прислал Шевченко свою поэму «Гайдамаки», а также подарил (продал?) одну из лучших своих картин — «Катерину».
По одной из версий Тарновский купил у молодого художника полотно, положив тем самым начало знаменитой шевченковской коллекции Тарновских.
Свою любовь Шевченко нежно называл Кумася, так как вместе с этой женщиной они крестили сына Василия Тарновского. Последний визит поэта в Качановку состоялся 21 августа 1859 года, когда он оставил в альбоме Тарновских такие стихи: «І стежечка, де ти ходила, колючим терням поросла». В парке сохранился вековой дуб, под сенью которого Тарас Григорьевич любил беседовать с крестьянами и крепостными музыкантами.
Три года подряд в доме Григория Тарновского творил художник Василий Штернберг. «Когда об этом узнали немцы, посетившие нас с экскурсией, то так прониклись историей своего земляка, что в скором времени немецкая сторона выделила 300 тысяч дойчмарок на обустройство левого крыла дворца», — рассказывал директор Национального заповедника Владимир Буренко.
В качановском альбоме для гостей — более 600 автографов знаменитостей.
Умер Григорий Степанович Тарновский в декабре 1853 года. Не имея детей, он завещал Качановку своему племяннику Василию. И вот в 1854 году во владение усадьбой вступает двоюродный племянник Григория Степановича, Василий Васильевич Тарновский-старший (1810—1866).
Он известен тем, что посвятил свою жизнь освобождению крестьян от крепостничества, за что был удостоен орденов св. Анны второй степени, св. Владимира третьей степени и медалей.
Друзьями Василия Васильевича были Гоголь и Шевченко, Пантелеймон Кулиш и Марко Вовчок, другие выдающиеся люди, он поддерживал их материально, издавал произведения Кулиша, в частности «Записки о Южной России» и роман «Черная Рада».
Умер Тарновский-старший в декабре 1866 года. На вопрос, почему перед гробом не несут орденов, священник, отпевавший его, кивнул на шедших следом вдов, сирот и бедных чиновников и сказал: «Вот его ордена, других ему не нужно». В 1866 году имение переходит к его сыну, Василию Васильевичу Тарновскому-младшему (1839—1899).
На портрете работы Ильи Репина, известном под названием «Гетман» (1910), изображён В. В. Тарновский-младший.
Личность Василия Васильевича-младшего — ярчайшая среди трёх поколений Тарновских. Он окончил историко-филологический факультет Киевского университета. Шесть раз избирался уездным предводителем дворянства. Именно Тарновскому-младшему мы и обязаны тем, что в Чернигове есть прекрасные коллекции украинских древностей, а в Украине — Национальный музей Тараса Шевченко.
Василий Васильевич Тарновский-младший не только превратил усадьбу в настоящую архитектурно-художественную жемчужину, создал замечательный пейзажный парк — один из крупнейших в Украине и Европе, но и тратил все заработанные средства на коллекции и меценатство. Ландшафтный парк считался одним из лучших в Европе и был самым большим по размерам в то время.
В Качановку по приглашению хозяев приезжали И. Репин, М. Врубель, В. и К. Маковские, Д. Яворницкий.
Коллекция, собранная Тарновскими, настолько заинтересовала Илью Репина, что именно в Качановке он провёл 1880 год, работая над картиной «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». Целое лето в этих местах великий художник писал казацкие реликвии, портреты хозяев усадьбы, пейзажи, знаменитую картину «Вечорниці».
На картине Ильи Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану» в образе казака в чёрной смушковой шапке, стоящего по правую сторону от писаря, изображён сам Василий Тарновский-младший, который позировал художнику, когда тот делал в Качановке зарисовки для своего будущего шедевра. Характеризуя наиболее яркую и талантливую фигуру из всех Тарновских, Д. И. Яворницкий выделил три главные страсти его жизни: парк, коллекция украинских древностей и женщины.
А ещё он создавал за свой счёт народные школы в Качановке, Антоновке, Парафиевке и других своих усадьбах. Более того, Василий Васильевич и два его сына делали всё, чтобы крестьяне были грамотными, сами учили сельских детей. Поистине неоценим их вклад в пропаганду творчества Тараса Шевченко, которого он боготворил с детства, принимал у себя после ссылки и с которым дружили ещё его родители. Сам блестящий публицист и историк, именно Тарновский впервые издал альбом с офортами Кобзаря, сохранив для потомков не только многие его поэтические и художественные произведения, но и всё, что касалось памяти Шевченко. Используя свои связи и авторитет, он добился, чтобы был снят запрет на чествование поэта. А когда он узнал, что на могиле Тараса Григорьевича сломался деревянный крест, то лично сделал бронзовый барельеф памятника, дал тысячу рублей на его изготовление и заказал для него табличку с надписью.
Большие средства Василий Васильевич Тарновский-младший пожертвовал на сооружение памятников Богдану Хмельницкому в Киеве, Ивану Котляревскому в Полтаве, на создание Киевской публичной библиотеки и выпуск первого украинского историко-литературного журнала «Киевская старина», участвовал в подготовке украинского издания Библии. Собственно, именно благотворительность поставила В. В. Тарновского на грань разорения, и в 1897 году он был вынужден за миллион рублей продать Парафиевскую экономию вместе с Качановкой миллионеру-сахарозаводчику Павлу Харитоненко.
Василий Васильевич Тарновский-младший, чьё имя носит нынешний исторический музей в Чернигове, свою уникальную коллекцию передал Черниговскому губернскому земству для создания публичного музея. Из заявления Василия Тарновского-младшего (1896 год):
Составленный мною в течение всей моей жизни музей местных древностей я желал бы, для верного сохранения их, передать в собственность и заведование Черниговскому губернскому земству с тем, чтобы он помещался в старинном доме над Десной, за собором, и был открыт для обозрения его публикой…
Смерть Тарновского 13 июня 1899 года заставила земство ускорить решение вопроса о музее. Музей украинских древностей Тарновского в губернском городе Чернигове открылся летом 1902 года.
Члены семьи Харитоненко были владельцами Качановки двадцать лет, с 1898-го по 1918 гг.
Кстати, под стенами церкви святого Григория Хозевита на территории поместья состоялась дуэль между князем Урусовым, мужем дочери Харитоненко, и её любовником бароном Оливом. Соперники остались живы.
Впоследствии Елена Харитоненко вышла замуж за Михаила Олива, и супруги стали последними хозяевами Качановки. Оливы имели широкие знакомства в Петербурге и, в частности, в кругу художников «Мира искусств».
Добужинский делал эскизы для росписей Качановского дворца. В 1915 году вместе с Добужинским в Качановке побывал Петров-Водкин. В письме к жене Петров-Водкин восторженно отзывается обо всём, что он увидел.
А начиная с 1919 года, многие культурные ценности Качановки, как и большинства бывших помещичьих имений, были безжалостно разграблены и уничтожены, усадьба многие десятилетия находилась в упадке.
С 1922 по 1981 гг. в ней последовательно действовали детский дом, санаторий, госпиталь, туберкулёзный санаторий. В парке заготавливали дрова, в церкви устроили клуб, а мраморные панели во дворце выкрасили синей масляной краской.
Особенно большой ущерб дворцу и парку был нанесён в 1925—1935 гг., когда здесь размещался детский городок им. Воровского — коммуна беспризорных детей.
И даже сейчас, когда Качановку посещает множество туристов, экскурсоводы вынуждены говорить: «Тут был фонтан, но во времена существования в усадьбе детского городка его разрушили… было — исчезло, было — уничтожено».
«Василю, Василю, позароста тут у тебе все бур'яном та кропивою», — сказал, говорят, Шевченко Василию Тарновскому-младшему, когда в последний раз побывал в Качановке.
В 1981 году был создан государственный историко-культурный заповедник «Качановка», которому в 2001-м году указом украинского президента предоставлен статус национального. Постепенно началось возрождение уникального дворцово-паркового ансамбля, восстановление особо ценных объектов истории, культуры и архитектуры, и, конечно же, розыск документов, вещей, картин, мебели из обширной коллекции Тарновских.
По инициативе потомков рода Тарновских создано международное общество и благотворительный фонд «Друзья Качановки», которое возглавила Татьяна Анатольевна Хайт-Тарновская, правнучка Василия Васильевича-младшего. Она живёт в Великобритании, но сумела зажечь этой идеей всех родственников из разных стран, которые поставили целью создать в Украине, на родине славных предков, международный центр образования, развития талантов и искусств, центр культуры и туризма — настоящую жемчужину.
Международный фонд «Друзья Качановки» был создан в 1999 году (зарегистрирован в Шотландии).
Говорят, что в парке можно встретить призрак Василия Тарновского-младшего — то ли за грехи свои суждено ему бродить, то ли пока парк окончательно не приведут в порядок… Не связь ли это с Шотландией, где каждый замок обязательно имеет своё привидение?
Немного о правнуках славных прадедов
Долгие годы Ирина Михайловна, выросшая в киевской коммуналке, считала себя единственным потомком древнего рода Тарновских. Её мать мыла полы на Главпочтамте, отец, бывший высокий чин при при киевском генерал-губернаторе, по трудам историка Модзалевского изучал генеалогию собственного рода, берущего начало в 1283 году.
Ирина всю жизнь проработала на режимном предприятии. В 1998 году ей позвонили из Качановки и предложили встретиться с родственницей.
Татьяна (Татьяна Анатольевна Хайт-Тарновская) оказалась представительницей другой ветви их дворянского рода — она была правнучкой Василия Тарновского-младшего, внучкой Василия — «Васюка», мужа печально известной Марии Тарновской-О'Рурк. В Англии, куда переехала её семья, Татьяна стала владелицей крупной дизайнерской фирмы и вице-президентом Британского общества деловых женщин. Через год она навестила Качановку с сестрой Катей. Ожидали увидеть развалины, однако возведённый в ранг музея архитектурный комплекс всё же напоминал о былом величии. В залах огромного дворца даже находилась скудная экспозиция предметов старины.
Сохранилась церковь в стиле украинского барокко с усыпальницей предков и каскад из 12 прудов.
Ирина Михайловна ныне вице-предводитель Киевского дворянского собрания. Тарновские хотят, чтобы их родовое гнездо, знаменитое своей историей, стало национальным достоянием.
Сергей Васильевич Тарновский (г. Донецк, Украина) — cотрудник КГБ и органов внутренних дел с более чем тридцатилетним стажем, участник Великой Отечественной войны и… дворянин из рода Тарновских.
Родился в семье машиниста сельхозмашин и врача в Шаргороде Винницкой области. Дедушка по отцовской линии, Александр Александрович Тарновский, жил в соседнем селе Агибаловка, был репрессирован во время коллективизации, о его дальнейшей судьбе никто не знает. Отец, Василий Александрович, умер, когда ему было лишь тридцать два года. О своём происхождении он узнал от младшей сестры отца Марии Александровны, случайно встретившись с ней в Ростове. (После того как деда арестовали, вся семья покинула родные места). Несколько лет назад Сергея Васильевича пригласили приехать в усадьбу-музей Тарновских в Качановке. Побывав также в Черниговском историческом музее имени В. В. Тарновского (своего прадеда), С. В. начал изучать прошлое знаменитого рода, работая в библиотеках, разыскивая материалы о Тарновских и Качановке.
В донецкой области живёт ещё одна родственница Тарновских — с прабабушкой этой женщины, Лукерьей Никаноровной, связана очень романтическая история.
Лукерья Никаноровна в молодости служила ключницей у Тарновских, была очень красивой. Василий Васильевич-младший не мог не обратить на неё внимание, влюбилась и она. Позже они расстались, у бывшей прислуги родилась дочь, бабушка нынешней донетчанки. Василий Тарновский какое-то время принимал участие в её судьбе, оплачивал учёбу в гимназии и балетной школе, встречался с дочерью. Лукерья Никаноровна затем вышла замуж, других детей у нее не было. Всю жизнь они берегли подаренные отцом и возлюбленным две старинные картины, прятали их в годы войны, даже в голод не обменяли на хлеб.
Рассказывает Анатолий Алексеевич Каплер (Москва), активный участник мероприятий по восстановлению Качановки:
Хочу рассказать о моём деде Василии Васильевиче Тарновском, сыне В. В. Тарновского-младшего, и о моей матери Татьяне Васильевне Тарновской, которые являются продолжателями рода и талантов Тарновских. Это сообщение будет дополнением к публикации Т. П. Журавлёвой «Нащадки мецената» (Родовід. — 1996.— № 14). Всё, о чём пойдёт речь ниже, рассказала мне моя мать.
Мой дед, Василий Васильевич Тарновский, родился в 1872 г. в родовом имении Качановка. Когда ему исполнился один месяц, его отец собрал всех соседей и родственников и после крещения с гордостью вынес наследника на серебряном блюде показать гостям. Васючок рос невероятным шалуном и затейником, которому всё прощалось, ибо все его обожали.
Казаки, охранявшие парк, научили Василия скакать на лошади и стрелять, отец обучил псовой охоте, качановские мальчишки — бороться, а после рассказов о запорожских казаках, их набегах и вольной жизни набеги вместе с качановскими приятелями на соседские бахчи, где арбузы были турками, привели к тому, что Васючка отослали учиться в столицу. Однако умение метко стрелять не раз спасало моему деду жизнь во время дуэлей, которые возникали из-за женщин. Об этом подробно рассказала моя бабушка графиня Мария Николаевна О'Рурк в дневниках, которые легли в основу книги на немецком языке «Tarnovska», написанной Hansom Habe, Eduaru Kaiser Verlag, 1962 г., 495 стр. Роман этот абсолютно бульварный с массой придуманных автором приключений, но некоторые подробности жизни деда не вызывают сомнений в достоверности, т. к. были известны и моей матери…
На судьбе деда не могло не сказаться то, что он вырос в атмосфере искусства и частенько пел дуэты со своей матерью. Поэтому, когда прадед отправляет его учиться в юнкерское училище, он параллельно учится вокалу у профессора Эверарди.
Так случилось, что и в училище, и в консерватории Василий Васильевич учился вместе со своим одногодком, впоследствии знаменитым русским лирическим тенором — Леонидом Витальевичем Собиновым.
В Москве, в кабинете Собинова висит фотография, на которой мой дед, Собинов и Нежданова.
Дебют деда состоялся в 1894 г. У него был баритон, как писал Эверарди, «настоящее бельканто». Одной из любимых опер у деда был «Евгений Онегин», где он пел Онегина, а Собинов — Ленского.
Прадед категорически не принимал таланта сына и его увлечения пением. Он считал, что для родовитого дворянина фиглярствовать на сцене — моветон, поэтому дед пел под различными псевдонимами. Мать называла один из них — Снежков. Свою дочь, мою мать, Василий Васильевич назвал Татьяной потому, что в день её рождения пел Онегина.
Пел дед, кроме императорской сцены, и в Киеве, и в Венской опере, и в Милане. Конечно, из-за этих псевдонимов доказать я это не могу (возможно, найдётся исследователь, который раскроет роль деда в развитии русской оперы начала ХХ ст.). Единственно есть фотографии, где дед в разных возрастах снят фотографом Императорского Театра в гримах различных ролей.
После революции деда два раза забирали в ЧК. Не стал он дожидаться третьего раза и уехал сначала на Кавказ, где некоторое время пел в Тифлисе, а затем через Константинополь в Берлин. В Константинополе он познакомился с эмигранткой с двумя детьми Сколяренко Екатериной Георгиевной, и они вместе уехали в Берлин. Через некоторое время дед на ней женился. В Берлине их приютили в своём доме Скоропадские, с которыми Тарновские были в родстве, за что им низкий поклон. Там дед поначалу пел в Берлинской Опере, пока не отказал голос.
Собинов, которому в 1923 г. было присвоено звание народного артиста республики, не раз приглашал деда петь, но то, что произошло с Россией, по-разному повлияло на них. Дед не принял и не мог принять братоубийства гражданской войны и последовавшего за ним уничтожения императорской семьи и интеллигенции. В 1930 году Собинов едет в концертное турне по Европе уже в ранге крупнейшего представителя русской вокальной школы. В том числе поёт и в Берлине, где навещает деда. По приезде в Москву Леонид Витальевич приглашает мать и со слезами на глазах рассказывает ей о печальном состоянии деда — беден и болен. Привёз он и берлинские фотографии деда.
Умер дед в 1932 г. и похоронен на кладбище русской общины в Берлине. В 1937 или 1938 году мать через Красный Крест нашла вторая жена деда Е. Г. Сколяренко и прислала ей письмо с описанием последних дней деда, однако мать ей не ответила — побоялась. Не то было время. Дед был совершенно замечательным отцом, и мать, которая рано осталась без материнской ласки, обожала его. Чтобы это понять, достаточно взглянуть на фотографии, где они вместе.
После продажи Качановки прадед разделил полученную сумму на три равные части: себе, дочери Софье Васильевне и сыну Василию Васильевичу (моему деду). На эти деньги дед купил в Москве дачу и снимал в Москве дом. Однако после развода с Марией Николаевной, которая сына Васю забрала с собой в Италию, а дочь оставила отцу, он был вынужден переехать в Киев, где жила его сестра Софья, и просить её участвовать в воспитании дочери, которой, как и всякой девочке, нужна была женская забота. Несколько раз моя бабушка М. Н. О'Рурк пыталась выкрасть свою дочь, и каждый раз дед её отбивал от похитителей. В Киеве её отдали в немецкую гимназию, где за любое русское слово можно было остаться ночевать в гимназии.
Гимназию мать окончила с отличием, и дед отдал её руку одному из киевских аристократов — князю (фамилию не помню). Была помолвка — и тут грянула революция. Киев несколько раз переходил из рук в руки. Мать была очень красивой, и тетка прятала её, как могла. Наконец установилась советская власть. Составили списки буржуев, которых нужно репрессировать, и Софья Васильевна попала в число этих буржуев. Где-то на окраине сняли квартиру и там скрывались. Софья Васильевна не перенесла этого перехода к жизни изгоев и умерла.
Нужно было жить дальше, и мать поступила в учебную киностудию Смирнова в Киеве, где познакомилась с моим отцом Каплером Алексеем Яковлевичем. Пришлось ему креститься, и только после этого мать вышла за него замуж. После окончания студии они оба уехали в Одессу на кинофабрику, где мать снималась в немых фильмах.
С рождением сына в 1927 г. с артистической карьерой было покончено. Через два года мать развелась с отцом и уехала в Ленинград. Там её пригласили работать в гостиницу «Астория» и поручили обучение манерам и языкам официантов и горничных. С той же целью её переводят в Москву. Тут ей пришлось после работы писать отчёты о том, кто и что из иностранцев сказал, т. к., когда приезжали видные гости, ей поручали принимать их и переводить, при этом «сотрудник стучал по столу наганом и требовал доносов». Пришлось уйти. И, наконец, она нашла себя, закончив заочно педагогический институт и получив профессию преподавателя немецкого и французского языков. Умерла мама в 1994 году. Похоронил мать я на Ваганьковском мемориальном кладбище.
О печально знаменитой Марии О'Рурк-Тарновской, взорвавшей плавное течение истории древнего рода, читайте отдельную статью в нашем журнале.
Палома, июль 2006 года