 | Осенние листья шумят и шумят в саду, Знакомой тропою я рядом с тобой иду. И счастлив лишь тот, в ком сердце поёт, С кем рядом любимый идёт. И счастлив лишь тот, в ком сердце поёт, С кем рядом любимый идёт. Пусть годы проходят — живёт на земле любовь, И там, где расстались, мы встретились нынче вновь. Сильнее разлук тепло твоих рук, Мой верный, единственный друг. Сильнее разлук тепло твоих рук, Мой верный, единственный друг. В саду опустевшем тропа далеко видна, И осень прекрасна, когда на душе весна. Пусть годы летят, но светится взгляд, И листья над нами шумят. Пусть годы летят, но светится взгляд, И листья над нами шумят. |
Музыка Бориса Мокроусова, слова Марка Лисянского… Вспоминает Марк Лисянский:
Первая песня, которую мы написали с Борисом Андреевичем, — «Осенние листья». Написана она для спектакля «В Лебяжьем» по просьбе драматического театра имени Станиславского [пьеса тамбовского драматурга Д. П. Девятова, 1951 год — Палома]. Буквально через несколько дней после премьеры «Осенние листья» вышли из стен театра и начали путешествовать из города в город.
Мне очень нравится этот вальс. Многие знают «Осенние листья» в исполнении Аллы Пугачевой (последнее из современных, которое мне понравилось), я же нашла совершенно другое имя и другое исполнение. «Осенние листья» начали путешествовать не только из города в город, но из страны в страну, о чём свидетельствует старая пластинка с песнями Бориса Мокроусова и певица Слава Пшибыльска, спевшая вальс «Осенние листья» по-польски:
Впереди была очередная февральская дата — день рождения Анны Герман, но о несравненной Анне написано так много. А вот о Славе Пшибыльской по-русски нет почти ничего. Пришлось воспользоваться польскими источниками в Интернете, вооружившись польско-русским словарём.
«Польская Жюльетт Греко» Слава Пшибыльска
Великая артистка маленького роста, эта вечная девушка с раскосыми глазами, которая так стремилась к пению. И поёт она свои песенки, песни, стихи — поёт низким, бархатным голосом и с некоторой дозой меланхолии.
Люциан Кыдриньский в своё время назвал Славу «польской Жюльетт Греко» — как мне кажется, из-за её проникновенной и интеллигентной интерпретации экзистенциальных «piosenek». Она была первой, кто познакомил слушателей с песнями на стихи Агнешки Осецкой. Слава любит путешествия, природу, животных, гитару, Испанию, фламенко.
Слава (Станислава) Пшибыльска (Sława Przybylska) родилась в Междуречье (польское Подляшье) 2 ноября 1932 года, закончила Лицей пластических искусств в Варшаве. Во время обучения выступала в Студенческом театре сатириков (СТС) и в кабаре студенческого клуба «Стодола». Самым важным, переломным в её карьере стал 1957 год, когда она одержала победу в конкурсе для певцов-любителей, проводимом Польским радио, и в подобном же конкурсе, организованном Польским телевидением.
Годом позже она спела песню «Pamiętasz, była jesień» («Ты помнишь: была осень»), сочинённую Люцианом Кашицким для фильма «Прощания» Войцеха Хаса. Эта песня принесла артистке большой успех и известность (скачать):
Pamiętasz, była jesień, Mały hotel "Pod różami", pokój numer osiem. Staruszek portier z usmiechem dał nam klucz. Na schodach niecierpliwie Całowałes po kryjomu moje włosy… Czy więcej złotych lisci było wtedy, Czy Twych pieszczot, miły, Dzisiaj nie wiem już. Odszedłes potem nagle, drzwi otwarte, Liść powiewem wiatru padł mi do nóg, I wtedy zrozumiałam: to się kończy, Pożegnania czas już przekroczyć próg. Pamiętasz, była jesień, Pokój numer osiem, korytarza mrok. Już nigdy nie zapomnę hoteliku «Pod różami», Choć już minął rok. Kochany, wróć do mnie, ja tęsknię za Tobą, I niech rozstania, kochany, nie dzielą nas już. Pociągi wstrzymać, niech nigdy już listonosz Złych listów nie przynosi pod hotelik róż…
В 1958-м году Слава Пшибыльска — слушательница песенных курсов Польского радио.
В 1957—1960 гг. её песни звучали в таких фильмах, как «Пепел и алмаз», «Косоглазое счастье», «Невинные чародеи», «Расставание».
С 1960 года Слава Пшибыльска выступает со своими сольными концертами.
В дальнейшем певица много раз записывалась на Польском радио и телевидении, на телевидении в Москве, Праге, Тбилиси, Братиславе, Нью-Йорке; она выступала с концертами почти во всех странах Европы.
Наиболее известные её песни — это, помимо прочего, «Ты помнишь: была осень», «Я некрасива», «Песенка о Тбилиси», «Песенка об очкариках».
На протяжении 1974—1987 годов она регулярно появлялась в спектаклях театра «Старый пороховой склад», была актрисой и певицей театра «На Тарговке» в Варшаве. Пшибыльска играла во многих театральных постановках, в том числе в спектаклях «Свадебный тост», «Букетик альпийских фиалок», «Баллада о незащищённой любви».
С 1983 года она в сольных концертах выступает с исполнением еврейских песен, а в 1992 г. участвовала в берлинском фестивале «Женщина в еврейских песнях».
В 1988-м году Слава Пшибыльска записала 90-минутный видеофильм «Schalom» — песни польских евреев». Песни польских евреев Пшибыльска поёт на польском, идише и иврите. Певица дважды посетила Израиль — в 1963-м и 1988-м годах.
А в фильме Эфраима Севелы «Колыбельная» Слава Пшибыльска с его голоса спела еврейскую колыбельную. В детстве у неё были друзья-евреи, и она знала идиш. Севела — сценарист, писатель и кинорежиссёр с мировым именем, автор 15-ти романов и повестей, выдержавших на различных языках почти 280 изданий, создатель 13-ти художественных фильмов, среди которых «Колыбельная», «Ноктюрн Шопена», «Попугай, говорящий на идиш», которые стали классикой современной кинематографии. Фильм «Колыбельная» — о трагедии европейского еврейства в годы второй мировой — Севела снимал в Польше, где до войны еврейское население было особенно многочисленным, а уцелели лишь немногие. Когда Севела показал «Колыбельную» в Америке, то газета «Чикаго сан таймс» назвала этот кинофильм самым сильным фильмом о катастрофе европейского еврейства в годы Второй мировой войны.
На польских землях раньше жили миллионы евреев. Тут песнями и словами библейскими звучали синагоги, тут праздновали рождение детей, веселились на свадьбах и плакали на похоронах.
Увы, не осталось здесь больше таких местечек, где библейские псалмы ладили бы с польскими песнями и со славянской печалью, где старики под сенью черешен оплакивали бы светлые стены Иерусалима…
Нет уже тех местечек, но остались песни и песенки, которые поются в оригинале, дабы не потерять ничего из того непревзойдённого богатства учения и мудрости, из удивительного синтеза библейской глубины и славянской ностальгии. Песни эти — сокровищница, рассказывающая о жизни и обычаях польских евреев, их горестях и радостях, о любви к матери и о чуткости к детям. Эти песни полны религиозного экстаза и поэзии.
Когда-то я побывала на еврейской свадьбе. Она была, конечно, не совсем еврейская и отнюдь не традиционная — обычная советская свадьба. Евреями были молодожёны и их родственники. И вот одна из многочисленных тётушек встала возле молодых и неожиданно запела еврейскую песню на идиш, которую обычно исполняют, желая новой семье счастья и благополучия — так, как пели когда-то на свадьбах в еврейских местечках. Слушая фрагменты еврейских песен в исполнении Славы Пшибыльской, я вспомнила ту давнюю свадьбу. Удивительно, что этническая полька настолько тонко чувствует песенную душу другого народа.
«Библейское слово „шалом“ означает, прежде всего, мой собственный внутренний мир, мир моего ума, моей души и моего сердца, тот мир, которым стремишься одарить другого человека», — говорит певица.
Сейчас Слава Пшибыльска живёт в Отвоцке под Варшавой вместе с мужем, литератором и публицистом Яном Кшижановским (Jan Krzyżanowski), с которым она организовывает литературные встречи для любителей поэзии. Как шутят поляки, нечасто можно встретить подобную пару «неразлучных попугаев», особенно в артистической среде. В 2001 году вышла в свет обширная и богато иллюстрированная биография артистки под названием «Облики Славы», написанная Розой Яськовской и Яном Кшижановским.
Когда в 2002 году в городе Зелена Гура состоялся конкурс-фестиваль «Танцующие Эвридики», посвящённый 20-летию со дня смерти великой польской певицы Анны Герман, то событие это было воспринято в Польше, мягко выражаясь, неоднозначно — во всяком случае, со стороны некоторых приглашённых звёзд. Но вот Слава Пшыбыльска ради участия в фестивале специально прилетела из Америки, где была в то время на гастролях:
Я отменила гастроли по США и приехала почтить светлую память моей подруги. Говорят, в шоу-бизнесе не бывает друзей. Я согласна, но только не в случае с Анечкой. Мы с ней очень дружили, часто выступали вместе в концертах. Аня дала мне много ценных советов. Я её очень люблю, как будто она жива!
«Было приятно, что приехала Слава Пшибыльска… Слава была, пожалуй, одной из немногих коллег по сцене, с которыми Аня легко находила общий язык», — сказал журналистам муж Анны Герман Збигнев Тухольский.
Исполняя переведённые на польский язык песенки Булата Окуджавы, Слава Пшибыльска удивительно точно передавала «дыхание» его поэзии. Такому ощущению в немалой степени способствовали прекрасные переводы В. Ворошильского, А. Мандалиана и В. Домбровского. Она поёт эти песни так, как будто они созданы на её родине — удивительное слияние мелодики польской речи с такими знакомыми и родными мелодиями.
В изданном во Вроцлаве в 2000-м году польском песеннике есть специальный раздел «Песни Мастера Булата» — 18 стихотворений, что, учитывая непростое, порой неприязненное отношение поляков ко всему русскому, только подчёркивает любовь поляков к Окуджаве (о «польском следе» в творчестве Окуджавы вы можете прочитать здесь). Послушайте песню Булата Окуджавы «Простите пехоте» — на польском языке, в исполнении Славы Пшибыльской (скачать):
Записала Слава Пшибыльска и танго под названием «To ostatnia niedziela», которое в начале 1936 года написал — на стихи варшавского поэта-песенника Фридвальда — композитор Ежи Петербургский, польский еврей, уроженец Варшавы. Танго это прекрасно нам знакомо — правда, под другим именем. Записанное известным в Польше эстрадным певцом Мечиславом Фоггом, оно с триумфом завоевало польского слушателя, а в начале 1937 года, с русским текстом поэта Иосифа Альвека, стало необычайно популярным и в Советском Союзе. Танго «Утомлённое солнце нежно с морем прощалось…» в исполнении известного в предвоенные годы певца Павла Михайлова мы помним, например, по фильму Никиты Михалкова «Утомлённые солнцем» (1994).
Едва ли не каждому поляку известна патриотическая песня «Czerwone maki na Monte Cassino», посвящённая солдатам генерала Андерса, которые 3 июня 1944 года участвовали в битве при Монте-Кассино, открывшей союзным войскам дорогу на Рим.
Говорят, что Эдита Пьеха однажды записала «Маки» на радио по-русски, но в советское время это было воспринято, конечно же, очень неблагожелательно. Не знаю, эти ли слова пела наша певица польского происхождения, но я нашла такой перевод, а из него фрагмент:
Земля эта Польшею стала. Свобода — она такова: Её измеряют крестами. История тут неправа.
Исполнение этой песни Славой Пжибыльской в Польше считается образцовым. В 2000-м году она была награждена Офицерским Крестом Ордена Возрождения Польского.
О польской «эстраде», но не только
Польские песни — piosenki — пришли в Советский Союз в 60—70-х годах прошлого века. Эдита Пьеха, студентка из Польши, ставшая солисткой ленинградского ансамбля «Дружба»… Мечислав Войницкий, Мечислав Фогг, Анджей Замесский, Здислава Сосницка, Слава Пшибыльска, Ирена Сантор, Ежи Поломский, Барбара Рыльска, Веслава Дроецка, Анна Герман, Марыля Родович. «Танцующие Эвридики», «Разноцветные ярмарки», «Сядь в любой поезд», «Баллада о красках»… Песни на польском и русском языке. Где эти люди, которых с восторгом принимала страна и зрители? О некоторых доходит информация, некоторые ещё приезжают, хотя и редко. А ведь когда-то все замирали у телевизоров и радиоприёмников, слушая посланцев другого мира, так прекрасно поющих русские песни и песни своей родины.
Зрители и слушатели до сих пор ностальгически вспоминают их имена, но вот политики… политики сделали много для того, чтобы стереть память об этих людях, единственной виной которых перед своей страной было то, что их любили в Советском Союзе, ну и пение на русском языке, конечно…
Вспомним самую известную и любимую певицу, чей голос доставлял нам столько радости: в Польше только в 2002 году решили провести фестиваль-конкурс памяти своей знаменитой соотечественницы Анны Герман, приуроченный к 20-летию со дня её смерти, и ведь до сих пор многие поляки не могут простить ей то, что лучшие свои песни она исполнила на русском языке.
Буквально на днях по одному из телеканалов я увидела фильм Ирины Митюшиной «Неспетая песня Анны Герман». Передача была приурочена к очередной годовщине со дня рождения певицы (Анна Герман родилась 14 февраля 1936 года).
Мне сразу вспомнился день св. Валентина, тем более что фильм — не только об Анне-певице, но и об Анне-женщине, любимой женщине, любящей жене и матери. И рассказчик — Збигнев Тухольский, муж Анны Герман, поднимавший её на ноги после ужасной аварии в Италии, ожидавший её выздоровления, чтобы надеть ей на руку обручальное кольцо (она хотела выйти замуж здоровой), отец, который поступился карьерой ради сына и жены, потому что Анна ведь ездила на гастроли.
Он до сих пор живёт в доме, о котором мечтала Анна, вместе со Збигневом-младшим и с Ирмой — матерью певицы. И что совершенно немыслимо — жить им, в сущности, не на что. Бедствует семья артистки, которая, казалось бы, занимает высочайшее место в польской культуре, и не только польской. Ссорятся и судятся между собой компании, выпускающие диски с песнями Анны Герман в России, и в то же время, говорят, её семья ни копейки не получает от продажи этих компакт-дисков. Так это или не так, но печально, что всё это может оказаться правдой.
Сейчас много говорится о так называемых «европейских ценностях», которые-де должны быть восприняты во всех европейских странах. Какой смысл у этого словосочетания, никто толком объяснить не может. Каждый в меру своего понимания приводит перечень того общего, что должно нас всех объединить. А мне вот кажется, что пока брошена на произвол судьбы семья Анны Герман, пока в силу закона о реституции лишена крыши над головой латышская актриса Вия Артмане (а сколько ещё таких людей, которые или умерли, или не могут постоять за себя?), до тех пор «европейские ценности» будут оставаться всего лишь фикцией, фетишем, не несущим в себе нравственного начала — того самого, что заложено в древнем слове «шалом»…
В заключение послушайте ещё одну песню Бориса Мокроусова (на стихи Алексея Фатьянова) — «Одинокая гармонь». Поёт Слава Пшибыльска:
Палома, февраль 2007 года