 | Я ехала домой, душа была полна Неясным для самой, каким-то новым счастьем. Казалось мне, что все с таким участьем, С такою ласкою глядели на меня. Я ехала домой… Двурогая луна Смотрела в окна скучного вагона. Далёкий благовест заутреннего звона Пел в воздухе, как нежная струна… Раскинув розовый вуаль, Красавица заря лениво просыпалась, И ласточка, стремясь куда-то в даль, В прозрачном воздухе купалась. Я ехала домой, я думала о Вас, Тревожно мысль моя и путалась, и рвалась. Дремота сладкая моих коснулась глаз. О, если б никогда я вновь не просыпалась… (1901) |
Жила в Москве мечтательная девушка — наполовину француженка, но с мятежной русской душой. Грезила сценой — стала актрисой Императорских театров, благо, ни талантом, ни голосом Бог не обделил. Как играла? А кто знает — не осталось упоминаний об этом. Писала стихи, и где-то в библиотечных хранилищах сохранились подшивки газет, в которых они были напечатаны. Ещё замечательно исполняла русские и цыганские романсы, но те, кто её слышал, не оставили серьёзных воспоминаний — так, вскользь, мимоходом, среди других имён и событий. И стихотворений ей поэты не посвящали. По-настоящему, на всю Россию, прославил её громкий судебный процесс, в котором оказались замешанными очень известные в России люди, вершители судеб империи.
А потом следы её и вовсе потерялись — как жила, чем жила, кто был рядом?..
Её послереволюционная жизнь уложилась в нескольких архивных документах, даже год смерти точно не установлен.
Много чего случилось в российской истории за девять десятков лет, с того сентября 1916 года, когда трагически взорвалась и угасла звезда Марии Пуаре — именно так звали женщину, актрису, о которой я хочу рассказать читателям журнала.
Много чего произошло и в музыкальном мире России — менялись жанры, менялись вкусы. Одно осталось неизменным — любовь к русскому городскому романсу. И в репертуаре многих известных и не очень известных исполнителей занимали своё место романсы «Я ехала домой…» и «Лебединая песнь» — без упоминания авторов. Ведь старые, ещё дореволюционные, сборники с их текстами и нотами в большинстве своём не сохранились, сметённые из книжных шкафов и полок любителей музыки различными трагическими событиями в истории страны.
Но, как оказалось, именно Мария Пуаре была автором слов и музыки этих двух романсов.
Более того, если внимательно прочитать стихотворения и историю жизни актрисы, то выходит, что ими она сама себе предрекла судьбу, предугадала её.
Что ж, самое время приступить к рассказу.
Всё, написанное о Марии Пуаре, по объёму можно разделить на две неравные части.
Как ни странно, документальных свидетельств и свидетельств очевидцев, упоминающих её в своих мемуарах, практически нет. Прославилась она написанием нескольких романсов и громким судебным процессом. Отсюда, наверное, и диспропорция в источниках. Документов, подтверждающих достоверность того или иного факта биографии Пуаре, фактически нет.
Несколько дореволюционных сборников романсов упоминаются в небольшой статье «Пуаре М. Я.», написанной для энциклопедии «В мире цирка и эстрады».
Остальное — косвенные «литературные» источники.
Подлинные документы, связанные с именем певицы, находятся в Государственном центральном театральном музее им. А. А. Бахрушина в Москве. Это, согласно описи, рукописи М. Я. Пуаре: автобиография (1928), черновики стихотворений (1905-1906), стихотворение на смерть Марии Николаевны Ермоловой (1928), стихотворение, посвящённое В. Ф. Комиссаржевской (1928).
Там же хранятся и материалы к биографии: заявление с просьбой о персональной пенсии и ходатайство артистов государственных театров (1928), письма-ходатайства: Ю. М. Юрьева (1929), Л. В. Собинова (1933), В. Э. Мейерхольда (1933); решение о предоставлении пенсии М. Я. Пуаре (1933); справки и др. В музее находится также письмо Марии Пуаре (1890-е) к Виктору Людвиговичу Форкатти, актёру, режиссёру в театрах М. В. Лентовского и Ф. А. Корша, антрепренёру провинциальных театров.
Мария Пуаре — автор книги «Сицилия. Путевые заметки» // Москва. 1910 г. Заметки относятся к 1898 году.
Хорошенько порыскав в дебрях Интернета, я кое-что всё же обнаружила — материальные следы существования в России семейства Пуаре, упоминания современников об отдельных представителях этого рода, а также о людях, так или иначе связанных с Марией.
Этими сведениями я буду сопровождать биографию героини моего эссе.
Итак, Мария Яковлевна Пуаре (по сцене Марусина), артистка театра М. В. Лентовского (1880—1890), Александринского (1890—1898), Малого (1898—1900) театров, родилась в Москве в 1863 году. В сетевом журнале «Люди и песни», № 1, указывается точная дата рождения — 4 января — и место — Петровка, 17, а также говорится, что в семье было семеро детей (Мария — младшая). Мама Марии — Юлия Андреевна Тарасенкова, дочь богатых суконных фабрикантов.
Её отец, Яков Викторович Пуаре (1826—1877), содержатель гимнастического заведения в Москве. В 60-х годах XIX столетия дед Марии, В. Я. Пуаре — француз, оставшийся в России после Отечественной войны 1812 года, открыл в Москве гимнастический зал и перевёл на русский язык руководство по гимнастике.
«Старика Пуаре» упоминает в книге «Мои скитания» писатель Владимир Гиляровский, а также Булат Окуджава («Похождения Шипова, или Старинный водевиль»).
На сайте «Москва в журнале „Наука и жизнь“» опубликована статья почётного члена Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, члена общества «Старая Москва», библиографа В. Сорокина — «Памятные места Неглинной улицы».
О доме № 23 по левой стороне Сорокин пишет следующее:
Сюда выходил угол длинного двухэтажного строения, принадлежавшего князьям Касаткиным-Ростовским, где в 1830-х годах жил В. Г. Белинский. После ремонта Пуаре и Билье открыли школу гимнастики и фехтования, которую посещали Л. Н. Толстой, А. В. Сухово-Кобылин и др. Вход в эту школу был со стороны Трубного бульвара (так называли нынешний Неглинный бульвар).
О В. Я. Пуаре (дедушке Марии) и Билье упоминает в своём дневнике за 1851 год Л. Н. Толстой.
На сайте «Памятные толстовские места России» говорится, что «Л. Н. Т. часто посещал гимнастический зал Пуаре на Большой Дмитровке».
По словам В. Сорокина, один из сыновей Якова Пуаре служил в российском флоте, а сестра Марии Александра вела классы гимнастики в Московском Екатерининском и Александровском институтах и в Усачёвско-Черняевском женском училище. Сорокин также утверждает в своей статье, что Мария Пуаре в 1901 году пела в московском театре «Аквариум» на Садовой улице.
На сайте «Москва в журнале „Наука и жизнь“» есть также упоминание о доме № 17 на Петровке (левая сторона), в котором в середине 19 века жил Яков Викторович Пуаре. Здесь с большой долей вероятности и родилась будущая актриса и автор романсов, что подтверждает информацию журнала «Люди и песни».
Старший брат Марии Эммануил родился в Москве в 1858 году. Он мечтал учиться военному делу и вернуться во Францию. На родину деда он попал, когда ему исполнилось 19 лет, но стал там известным художником-карикатуристом под псевдонимом Каран д'Аш. Кстати, в Швейцарии есть известная компания по производству канцелярских принадлежностей Caran d'Ache. Как гласит легенда, основатель компании, тогда карандашной фабрики, Арнольд Швейцер в 1924 году при покупке назвал её в честь любимого художника своей жены.
С 1880 года Каран д'Аш стал публиковать свои рисунки в «Парижской хронике» (La Chronique Parisienne). С 1895 года он — постоянный автор издательского дома «Фигаро». Каран д'Аш известен также книгами рисунков «Рассказы без слов».
Он умер в Париже в 1909 году.
Совершенно в неожиданном месте нашлась информация о третьем брате Марии, к сожалению, без указания имени — в очерке Максима Горького «Палач» («… полицейский пристав Пуаре, бывший повар губернатора Баранова, хвастун и пьяница — он называл себя родным братом известного карикатуриста Каран д'Аша…») и в романе «Жизнь Клима Самгина»:
— Пуаре? — переспросил он неестественно громко и неестественно оживлённо начал рассказывать: — Он — брат известного карикатуриста Каран д'Аша, другой его брат — капитан одного из пароходов Добровольного флота, сестра — актриса, а сам он был поваром у губернатора, затем околоточным надзирателем, да…
— Беспутнейший человек этот Пуаре, — продолжал Иноков, потирая лоб, глаза и говоря уже так тихо, что сквозь его слова было слышно ворчливые голоса на дворе. — Я даю ему уроки немецкого языка. Играем в шахматы. Он — холостой и — распутник. В спальне у него — неугасимая лампада пред статуэткой богоматери, но на стенах развешаны в рамках голые женщины французской фабрикации. Как бескрылые ангелы. И — десятки парижских тетрадей «Ню». Циник, сластолюбец…
— Пуаре. Помните — полицейский, был на обыске у вас? Его сделали приставом, но он ушёл в отставку, — революции боится, уезжает во Францию.
Эдакое чудовище…
Примечание. Прямые указания на работу над «Жизнью Клима Самгина» содержатся в письмах М. Горького к разным лицам, начиняя с марта 1925 года.
«Пуаре, пристав» действительно существовал и указан в Сводном перечне имён в Российских архивах. Кроме того, на странице в Интернете «Библиотека преподобного Серафима Саровского» среди документов 1903 года под № 72 значится «Пуаре А. Я., пристав. Заявление на имя его Преосвященства, Преосвященнейшего Назария, епископа Нижегородского и Арзамасского. // Н. Новгород, 1903 г., 10 с. (из „Нижегородских епархиальных ведомостей“, 1903 г., № 11)».
Мария Пуаре начала писать стихи, увлеклась музыкой и театром после смерти матери.
В 16 лет она вышла замуж за 46-летнего инженера Павла (?) Свешникова (умер в 1913-м году в Троице-Сергиевой лавре). Муж протестовал против увлечений жены, в семье начались ссоры, и в результате нервного срыва Мария попала в психиатрическую лечебницу, откуда она вырвалась благодаря известному режиссёру и антрепренёру Михаилу Лентовскому.
По некоторым сведениям, Пуаре была дружна с младшей сестрой Лентовского, Анной, актрисой труппы Малого театра с 1882 по 1883 г., позже выступавшей на сцене под псевдонимом Рюбан. После Малого театра Анна Лентовская участвовала в спектаклях московского театра «Эрмитаж», организованного её братом Михаилом. В записках А. Чехова «Осколки московской жизни» (1884 г., 17, 18 февраля) читаем: «Г-жа А. Лентовская тягается с коммерческим судом, причём выдает себя за „девицу, живущую при матери“, а не за антрепренёршу. (Театр М. и А. Л.)».
О Лентовских можно прочитать в воспоминаниях Владимира Гиляровского «Люди театра».
После десяти лет работы в антрепризах Михаила Лентовского Мария Пуаре перебирается в Петербург и становится актрисой Александринского Императорского театра, а в газете «Новое время» появляются её стихи. В Александринке она была занята в водевилях и лёгких комедиях с пением, но большего успеха у публики она добилась исполнением цыганских романсов.
Александринский театр в Санкт-Петербурге (слева) и Малый театр в Москве
По возвращении в Москву, с 1898 по 1900 г., Пуаре состоит в труппе Малого театра (книга «Малый театр. 1824—1974»). Позже начинает карьеру исполнительницы русских и цыганских романсов. Свой знаменитый романс «Лебединая песнь» она в качестве автора слов и музыки написала к спектаклю по комедии А. Плещеева о жизни актёров «В своей роли». В статье из энциклопедии «В мире цирка и эстрады» автор относит написание романса к 1907 году:
В 1907 П. вновь в Петербурге. Пытается создать свой собственный театр наподобие кабаре; к одному из представлений пишет знаменитую «Лебединую песнь».
По другим источникам, слова и музыка написаны не позднее 1901 года.
Отчасти это подтверждают записи на пластинку замечательной исполнительницы романсов Вари Паниной — фирма «Патэ» (Петербург, 1905 г., 24163); фирмы «Граммофон» и «Зонофон» (Москва, 1905 г., 2-23010, 63570).
Проработав два сезона в Малом театре в Москве, Мария в 1901 году попыталась создать свой собственный театр. Об этом факте упоминает русская драматическая актриса Екатерина Николаевна Рощина-Инсарова (1883—1970) в биографическом интервью «Непричёсанные воспоминания», записанном 9 ноября 1965 года (интервью это предназначалось для Радио Свобода и было частью огромного проекта воспоминаний участников и свидетелей русской революции):
На следующий год мой дядя, артист театра Корша, устроил меня к Коршу, где я пробыла год, потом открылся в Москве театр Пуаре, где я тоже пробыла год, но этот театр закрылся, и я уехала опять в провинцию…
В 1904 году Мария Пуаре с согласия А. С. Суворина, издателя газеты «Новое время», в качестве корреспондентки побывала на Дальнем Востоке. Шла русско-японская война, и певица участвовала в благотворительных концертах, а также писала для газеты очерки и стихи.
Эту часть биографии Пуаре, связанную с её артистической деятельностью, стоит закончить небольшим рассказом о Михаиле Валентиновиче Лентовском, которому Мария обязана своей жизнью в театре.
Михаил ЛентовскийМ. В. Лентовский родился в 1843 году в Саратове в семье бедного музыканта. Познакомившись со Щепкиным, с его помощью переехал в Москву, там он поступил в театральную школу, а затем и в Малый театр.
В 1865-м он уехал в провинцию. Красивая внешность и красивый голос, врождённая музыкальность, сценический темперамент обеспечили ему успех в опереточных ролях и в водевилях с пением.
В 1878-м он организовал в летнем саду «Эрмитаж» театр оперетты. Первые же спектакли поразили публику яркой зрелищностью и исполнительским мастерством. В 1882 году Лентовский открыл в Москве Фантастический театр, который позже был переименован в «Антей».
Прозванный «театральным магом и волшебником», М. В. Лентовский поражал воображение зрителей грандиозностью своих постановок, новизной, необычностью эффектов, богатством декораций, оформления и костюмов, живописностью массовых сцен.
В 1898—1901 годах работал режиссёром в Московской частной опере Мамонтова.
Из книги В. П. Россихиной «Оперный театр С. Мамонтова»:
… М. В. Лентовский, популярный организатор пышных театральных увеселений и грандиозных фантастических феерий. Этот талантливый директор оперетт и кафешантанов (в прошлом — один из любимых учеников великого Щепкина) умел отбирать превосходных актёров, с большим вкусом и мастерством исполнявших эстрадную программу и для московского сада «Эрмитаж», и для петербургской «Аркадии». Лентовский не боялся рисковать: зачастую, прогорая, он снова принимался за дело, купцы-толстосумы долго предоставляли ему неограниченный кредит. И всё-таки он разорился.
«Он молодец, красив, развязен», — говорили современники.
Рассказывают, что когда Лентовский разорился и задолжал кредиторам, у него была взята подписка о невыезде, но Москву он всё-таки покинул. Когда позднее его хотели было привлечь к ответственности за нарушение подписки, то он пояснил: «С меня была взята подписка о невыезде, а не о невылете». Оказалось, что Михаил Валентинович улетел из Москвы на воздушном шаре.
Из сообщения газеты «Русское слово» за 25 (12) декабря 1906 года:
Вчера, в девятом часу вечера, скончался М. В. Лентовский.
Печальный исход наступил как-то неожиданно. И близкие, и врачи, пользовавшие М. В. Лентовского, питали надежды на восстановление его здоровья, веря в его могучую натуру. Но надежды не сбылись…
Старые недуги обострились и сломили старика-колосса…
В этом же номере газеты напечатан некролог «Памяти М. В. Лентовского», подписанный Марусиной-Пуаре:
Умер Михаил Валентинович Лентовский…
Кто не знал в Москве эту мощную, богатырскую фигуру в неизменном русском кафтане, эту красивую оригинальную голову, не умевшую клониться ни перед сильными, потому что он был сам сила, ни перед богатством, потому что его богатство были неустанный труд, его бесконечная энергии и его своеобразный гений?
Судьба изменилась, — и никто не поддержал его в трудные минуты. Друзья, окружавшие его во время успеха и славы, куда-то исчезли, и он остался один сражённый тяжёлым недугом, который и свёл его теперь в могилу…
«Московские вести» сообщали:
Вчера хоронили М. В. Лентовского. Церковь Рождества в Столешниках, где было совершено отпевание, была убрана тропическими растениями, Отдать последний долг почившему собралось так много народа, что не только храм, но и церковный двор был переполнен… Из церкви похоронная процессия направилась к Малому театру; здесь была отслужена лития; затем лития была отслужена у Нового театра и у Солодовниковского. Погребение было совершено на Ваганьковском кладбище, близ артистических могил Соколова-Градова, Родона и других.
 | Я грущу, если можешь понять Мою душу доверчиво нежную, Приходи ты со мной попенять На судьбу мою, странно мятежную. Мне не спится в тоске по ночам, Думы мрачные сон отгоняют, И горючие слёзы к очам, Как в прибое волна, приливают. Как-то странно и дико мне жить без тебя, Сердце лаской любви не согрето. Но мне правду сказали: моя Лебединая песня пропета. |
В биографии Марии Пуаре сложно отделить правду от вымысла. Она просто полнится различными легендами, судя по тому, что мне удалось прочитать в Интернете.
Российская певица Любовь Казарновская, с 2006-го года ведущая программы «Романтика романса» на телеканале «Культура», в одном из своих интервью сказала:
Вы знаете, я для себя открыла ведь совершенно такие новые имена, абсолютно новые судьбы, о которых только слышала и, в общем, подробно никогда не вникала. Например, Мария Пуаре — это просто была Мата Хари…
Приходится проверять каждое слово — например, о её сердечной дружбе с Матильдой Кшесинской.
В рассказе Елены Ерофеевой-Литвинской «Я ехала домой» есть такие строки:
Актрисы сблизились в летний сезон 1894 года в Красносельском театре…
Однажды Кшесинская отвела подругу в сторону и попросила держать в тайне всё, что она сейчас скажет.
— У меня роман…
Малечка перевела дыхание. Её чёрные глаза заискрились ещё ярче, лицо словно озарилось изнутри. Маруся невольно залюбовалось ею.
— С наследником престола!
И Кшесинская рассказала Марии все подробности её отношений с будущим императором Николаем II.
Действительно, 18-летняя Матильда 1 июня 1990 года после окончания Театрального училища была зачислена в балетную труппу Императорских театров и должна была принимать участие в красносельских спектаклях. В Красном Селе, расположенном в 24-х верстах от Санкт-Петербурга, был построен деревянный театр для развлечения офицеров во время лагерного сбора.
Вот что пишет об этом сезоне в своих «Воспоминаниях» Кшесинская:
Государь после лагерного сбора вернулся в Петергоф, где обычно проводил конец лета. У меня больше не было надежды увидеть Наследника… В это лето я раз была в Петергофе у Маруси Пуаре и весь день надеялась встретить Наследника на прогулке, но этого не случилось.
А 7 апреля 1894 года была объявлена помолвка наследника престола с принцессой Алисой Гессен-Дармштадтской. «Что бы со мною в жизни ни случилось, встреча с тобою навсегда останется самым светлым воспоминанием моей молодости», — написал Матильде её возлюбленный в прощальной записке.
Из «Воспоминаний»:
На лето я наняла в Стрельне второй этаж в одной даче, где я поселилась с сестрой, совершенно уединившись от внешнего мира, не имея ни желания, ни сил кого-либо видеть… Я хотела лишь одного: чтобы меня оставили в покое. Но я взяла себя в руки, чтобы быть в состоянии выступать летом в Красном селе…
Знакомство двух актрис мы с полной уверенностью можем признать фактом реальной биографии Марии Пуаре. Сердечная дружба между ними требует дополнительных исследований и свидетельств третьих лиц.
Вторая загадка Марии Пуаре — её дочь Татьяна Павловна и внук Алёша. Об этом тоже можно прочитать в рассказе Елены Ерофеевой-Литвинской. Отцом Татьяны там назван князь Павел Дмитриевич Долгоруков.
В «литературных» источниках указывается и год рождения дочери — 1898-й.
С одной стороны, именно в это время Мария покидает Петербург и перебирается в Москву. С другой стороны, есть написанная ею книга — «Сицилия. Путевые заметки», относящаяся тоже к 1898-му году. Конечно, Пуаре могла родить дочь и отдать её на воспитание родственникам, учитывая её театральную карьеру. Возможно даже, что отцом девочки был князь Долгоруков, который никогда не был связан узами брака, но зато принимал участие в театральных делах и имел много знакомых в театральном мире.
Елена Ерофеева-Литвинская, утверждая, что мужа Марии Пуаре звали Михаил Свешников, объясняет отчество и фамилию девочки (Татьяна Павловна Свешникова) тем, что брак Марии не был расторгнут и дочь, по договоренности с законным мужем, получила его фамилию. При этом он согласился, что ребёнок будет носить отчество настоящего отца. Но есть одно обстоятельство…
В Интернете существует сайт «Генеалогия семьи Ульяновых» — в числе членов которой есть и В. И. Ульянов (Ленин). Данная информация предоставлена Ульяновым Александром Игоревичем.
Удивительно, но именно там, в этой «Генеалогии», я отыскала и Марию Пуаре:
Мария Яковлевна Пуаре
Муж: Павел Андреевич Свешников
Дети: Татьяна Павловна Свешникова
Татьяна Павловна вышла замуж за Анатолия Константиновича Зороастрова. В этом браке родился сын — Алексей Анатольевич Свешников, который, в свою очередь, был женат первым браком на Марии Алексеевне Алексеевой (дочь — Ольга Алексеевна Свешникова), а вторым — на Раисе Александровне Тардеевой (сын — Виктор Алексеевич Свешников).
Ольга Алексеевна Свешникова в браке с Вячеславом Андреевичем Поповым родила двух сыновей — Дмитрия и Юрий Поповых.
У Дмитрия Вячеславовича Попова в браке с Людмилой Алексеевной Поповой родился сын — Александр Дмитриевич Попов.
У Юрия Вячеславовича Попова в браке с Ольгой Александровной Поповой родился сын — Максим Юрьевич Попов.
У Виктора Алексеевича Свешникова в браке с Людмилой Александровной Тябликовой родился сын — Даниил Викторович Свешников.
Едва ли стоит искать прямую родственную связь Марии Яковлевны Пуаре с Владимиром Ильичом Ульяновым (Лениным) — она не просматривается. Пересечение семей произошло на каком-то этапе в связи с замужеством или женитьбой — точнее сказать я просто затрудняюсь. Тем не менее, эти сведения подтверждают реальность существования некоей Татьяны Павловны Свешниковой, дочери Марии Пуаре и матери сына Алексея.
Павел ДолгоруковВ завершение этого эпизода из жизни актрисы — реального или придуманного — я расскажу немного о его герое — князе Павле Дмитриевиче Долгорукове. Эта фигура сама по себе интересна и трагична и сыграла большую роль в истории предреволюционной России. Собственно, речь идёт о двух братьях-близнецах — Петре и Павле, князьях, членах Государственной думы (1-й и 2-й соответственно).
Павел Дмитриевич Долгоруков (1866—1927) — один из основателей Конституционно-демократической партии (кадеты), член 2-й Государственной думы, руководитель Толстовского общества, Общества мира, председательствовал на мировом конгрессе пацифистов в Стокгольме.
В 1896—1898 — камер-юнкер двора.
Во время гражданской войны — организатор движения в поддержку Добровольческой армии. Павел Долгоруков исключал насилие как в разрешении вопросов внутри государства, так и в вопросах внешних сношений. Его называли «рыцарем без страха и упрёка», «кристально чистым человеком».
После расстрела Николая II и его семьи заявил, что все противники большевиков «и все русские, не потерявшие совести и государственного разума, должны содрогнуться, узнав об этом злодеянии» (Долгоруков П. Д., Великая разруха — Мадрид, 1964, с. 103).
Павел Дмитриевич Долгоруков принимал активное участие в культурной жизни Москвы: был близок к театральным кругам, состоял пайщиком акционерного предприятия Московского художественного театра, поддерживал дружеские связи с его ведущими артистами.
С 1920 в эмиграции (Константинополь, Белград, Париж, Варшава).
Желая лично убедиться, могут ли эмигранты рассчитывать на поддержку на родине, в 1924 перешёл советско-польскую границу; был задержан, но не опознан и отправлен обратно. Во второй раз перешёл через границу СССР и Румынии 7 июня 1926 года, пробыл в России 40 дней, был арестован и одиннадцать месяцев провёл в Харьковской тюрьме. Он обвинялся «в нелегальном переходе госграницы с целью создания контрреволюционной организации и проживании по чужому паспорту». В Государственном архиве сохранилось несколько писем, посланных Павлом Дмитриевичем из тюрьмы своему брату.
Долгое время сохранялась надежда, что приговор по делу Долгорукова, учитывая его возраст, не будет слишком суровым. Особое совещание в своём постановлении от 15 февраля 1927 г. возбудило ходатайство перед коллегией ОГПУ о высылке Долгорукова в Нарымский край сроком на три года.
Однако 7 июня 1927 г. в Варшаве был убит советский посол П. Л. Войков. В ответ на это в СССР в ночь с 9 на 10 июня 1927 г. были расстреляны 20 представителей видных дворянских и буржуазных семей, содержавшихся в московских тюрьмах.
Первым в списке значился князь Павел Дмитриевич Долгоруков. По воспоминаниям очевидцев, он, убеждённый противник смертной казни, достойно встретил смертный приговор.
Место захоронения князя до сих пор не установлено. Согласно различным источникам, своей семьи П. Д. Долгоруков не имел.
Открытое письмо княгини Ирины Долгоруковой руководителям Центрального архива ФСБ и Московской мэрии (журнал «Огонёк» № 20 от 19.05.1997 г.):
Мой муж, князь Михаил Петрович Долгоруков, был сыном одного из основателей кадетской партии, товарища председателя I Государственной Думы князя Петра Дмитриевича Долгорукова. Эмигрировав из России в 1920 году, Пётр Дмитриевич отошёл от активной политической деятельности и жил в Праге, где был арестован в 1945 году после вступления туда советских войск. Кажется, был этапирован в Москву. Дальнейшая судьба неизвестна.
Брат-близнец моего свёкра, князь Павел Дмитриевич Долгоруков, также один из основателей кадетской партии, многолетний председатель её ЦК, депутат II Государственной Думы, после эмиграции продолжил активную борьбу с советской властью. В 1926 году он нелегально перешёл границу СССР и был арестован 13 июля 1926 года на пути из Харькова в Москву. В ночь с 9 на 10 июня 1927 года, по сообщениям как советской, так и эмигрантской прессы, он был расстрелян.
Обращаюсь к Вам в надежде узнать о последних днях жизни моих родных. Что сталось с князем Петром Дмитриевичем Долгоруковым? Верна ли дата и место расстрела князя Павла Дмитриевича? И нельзя ли узнать, где они похоронены?
Усилиями энтузиастов установлено место захоронения князя Петра Дмитриевича Долгорукова на Князь-Владимирском кладбище г. Владимира (он скончался в 1951 г. в тюремной больнице Владимирского централа и был похоронен в братской могиле).
А теперь мы перейдём к самому загадочному периоду в жизни Марии Пуаре, к тому, что и сделало её имя таким известным. Я имею в виду уголовное дело и судебный процесс — один из самых громких в предреволюционной России.
К сожалению, читатели могут почерпнуть сведения об этом процессе исключительно из литературных интерпретаций.
Издательством МФГИ в 2002 году была выпущена книга Е. Уколовой и В. Уколова «Графиня Маруся» (судьба артистки Марии Пуаре). Как написано в анонсе к изданию, «в книге впервые воссоздаются светлый облик и мятежная судьба выдающейся женщины и артистки, сочинившей такие романсовые шедевры, как „Я ехала домой“». Биография М. и Я. Пуаре предстаёт на фоне русской культурной жизни 19 и 20 столетий».
Но самый «главный» популяризатор и интерпретатор истории Марии Пуаре — это ленинградский историк и журналист Лев Лурье.
В 2005 году в московском издательстве «Амфора» вышла его книга «Преступления в стиле модерн», написанная на основе сценария одноимённого исторического сериала, премьера которого состоялась весной 2004 г. на телеканале «НТВ». В центре повествования — начальник сыскной полиции Санкт-Петербурга, знаменитый сыщик В. Г. Филиппов, который расследует самые запутанные преступления начала 20-го века.
Один из сюжетов — «Убийство в Венеции» — я упоминала в очерке «Мария Николаевна Тарновская. „В прейскуранте стереотипов нет её мечтам названья и цены…“»
«Лев Лурье знает о жизни дореволюционного Петербурга больше, чем служба 09 о жизни города сегодняшнего, — писали о нём в прессе. — Фильмы серии „Преступление в стиле модерн“ — это не только захватывающий детектив и уникальный экскурс в историю Петербурга начала XX века, но и тщательная реконструкция самых нашумевших уголовных дел. Расследование от совершения преступления до изобличения виновных происходит в соответствии с реальными историческими документами, а не фантазиями сценаристов».
Ещё до премьеры сериала, соответственно, и до издания книги Лев Лурье опубликовал в журнале «Искусство кино», № 11, 2000 год, рассказ «Страсти по майорату» — судя по всему, первооснову будущего сценария фильма «Астральное дело», посвящённого Марии Пуаре.
Рассказ грешит, на мой взгляд, некоторыми неточностями, часть которых к моменту создания фильма была исправлена.
Например, Лурье утверждает, что Марию выдал замуж за Свешникова отец, но в большинстве других источников написано, что к моменту замужества дочери Яков Пуаре то ли умер сам, то ли был убит на дуэли. Версия дуэли кажется мне маловероятной, учитывая, что речь идёт о 70-х годах 19 века. (Лурье называет Якова Пуаре учителем музыки, но он, как и дед Марии, тоже держал гимнастический зал.)
«Изящная блондинка… вскоре стала любовницей знаменитого московского либерального барина князя Петра Долгорукого. То ли связи князя, то ли таланты самой Пуаре привели её в 1908 году на сцену Александринского театра». Тут сразу две ошибки. Во-первых, Марию связывают с именем Павла Дмитриевича Долгорукова — брата-близнеца Петра.
Во-вторых, Александринку, как и Петербург, Пуаре покинула на 10 лет раньше — в 1898 году, и не исключено, что в связи с рождением дочери Татьяны.
«В 1906 году Пуаре через князя Долгорукого, переставшего быть её любовником, но оставшегося светским приятелем, познакомилась с графом Алексеем Орловым-Давыдовым… И тридцатипятилетняя Пуаре, и пятидесятилетний Орлов-Давыдов любили театр».
Но 35-летним был как раз Алексей Орлов-Давыдов. Марии же исполнилось 43 года — она была восьмью годами старше.
«Орлов-Давыдов был женат, но его жена, урождённая баронесса Сталь, постоянно проживала в Баден-Бадене и графом пренебрегала. Их единственная дочь умерла», — пишет Лев Лурье. Известно, что у Алексея и Фёклы Орловых-Давыдовых было три сына, и как минимум, у одного из них — Сергея Анатольевича — есть потомки, живущие в Англии.
«17 января 1914 года состоялось бракосочетание Орлова-Давыдова и Марии Пуаре… Мария Пуаре стала графиней, но не наследницей. Имущество Орловых-Давыдовых было майоратным. Его по смерти графа (которому было уже за шестьдесят), при отсутствии сына-наследника, должен был унаследовать брат — Александр».
Повторяю — у 43-летнего графа было три сына, младший из которых родился в 1904 году.
«Что случилось с Пуаре и Орловым-Давыдовым в героическом 1917-м или незабываемом 1919-м, мы не знаем. Был ли граф расстрелян у стены Петропавловской крепости или заканчивал свои дни в Париже, преподавала ли графиня пение красноармейцам, вела ли драмкружок у швейниц или сгинула от тифа где-нибудь на станции Тихорецкая?».
На эти вопросы есть ответы, основанные на документальных свидетельствах и свидетельствах внучки Алексея Анатольевича.
Прежде чем перейти к краткому изложению сути судебного процесса (в Сети, конечно, можно познакомиться и с литературными интерпретациями, и даже посмотреть фильм Льва Лурье), немного информации об истце — графе Алексее Анатольевиче Орлове-Давыдове.
Алексей Орлов-ДавыдовОн родился в 1871 году, а умер в Санкт-Петербурге не ранее 1933 года. В 1906—1916 гг. церемониймейстер двора. С 1908-го — предводитель дворянства Жиздринского уезда Калужской губернии. Крупный землевладелец, депутат IV Государственной думы. После 1917 года эмигрировал, жил во Франции, последние годы жизни провёл в Русском доме в Сен-Женевьев-де-Буа. Первая жена (с 1900 года) — баронесса Фёкла Георгиевна Орлова-Давыдова, урождённая баронесса фон Стааль, вторая (гражданский брак) — актриса Мария Яковлевна Пуаре (из биографической справки).
На берегу реки Лопасня в Ступинском районе Московской области расположена бывшая усадьба Орловых «Отрада». Немало интересного об этой усадьбе можно прочитать на посвящённом ей сайте.
Летом 1994 года в «Отраду» приезжала из Англии Татьяна Сергеевна Орлова-Давыдова — внучка Алексея Анатольевича и Фёклы Георгиевны, дочь их сына Сергея, который родился в России в 1904 году. По словам Татьяны, её дед умер в Женеве в 1947 году. Её отец, Сергей Алексеевич Орлов-Давыдов, обосновался в Англии, женился на дочери английского лорда и погиб в Германии за 4 дня до окончания Второй мировой войны. У Татьяны, родившейся в 1936 году, есть сестра Марина, которая на год младше, и две дочери — Текла и София. Два других сына Алексея Орлова-Давыдова — Владимир и Александр — умерли в 30-х годах.
Из книги В. С. Брачева «Масоны в России: от Петра I до наших дней»:
Наиболее деятельной среди первых масонских лож этого времени была «Полярная звезда». Возглавлял её, как уже отмечалось, один из наиболее близких друзей великого князя Николая Михайловича, богач, граф Алексей Орлов-Давыдов, в роскошном особняке которого на Английской набережной в Санкт-Петербурге она обычно и собиралась.
А. А. Орлов-Давыдов взял на себя и фактическое содержание ложи в финансовом отношении. «Громадного роста, тучный, неуклюжий, Орлов-Давыдов, — отметил в своих воспоминаниях Д. О. Бебутов, — типичный дегенерат, отличался феноменальной глупостью — страшный тяжелодум и при этом привычен своё умственное мышление излагать громко и при всех». Но поскольку за А. А. Орловым-Давыдовым были большие деньги, его терпели.
Нина Берберова, из книги «Люди и ложи. Русские масоны XX столетия»:
Орлов-Давыдов был знаменит на всю Россию. «Толстый, с вытаращенными глазами, розовым лицом и огромными плоскими ступнями, — пишет о нём Клод Анэ, корреспондент «Пти Паризьен», — он одно время считался другом и Керенского, и вел. кн. Николая Михайловича». Прославился он благодаря шумному судебному процессу: его любовница, исполнительница модных романсов и даже сочинительница их, — наибольшей популярностью пользовался её романс «Лебединая песнь» — вчинила ему иск о признании им её незаконно прижитого с ним ребёнка.
Кандауров в своей «Записке», о которой я буду позже подробно писать, говорит, что свидетелями по этому делу в суде были приглашены многие члены «организации» (так Кандауров в целях конспирации называет тайное общество и, в частности, — ложу «Астрея»). Керенский, сначала выступавший свидетелем на суде, позже был шафером на свадьбе: Мария Пуаре выиграла дело, и граф женился на ней.
Вероятно тем обстоятельством, что книга Берберовой датируется 1986 годом, можно объяснить путаницу в хронологии событий 1913—1916 годов, связанных с Марией Пуаре.
А «сухой остаток» после прочтения различных интерпретаций выглядит следующим образом.
В 1907 или 1908 году Мария Пуаре познакомилась в Петербурге с графом Алексеем Анатольевичем Орловым-Давыдовым, двоюродным братом Павла Дмитриевича Долгорукого.
Поскольку граф был женат, то склонить его к разводу и новому браку могли разве что высшие силы. Таковыми оказались духи на спиритических сеансах — модном тогда развлечении в свете.
В 1913 году Фёкла Орлова-Давыдова согласилась на расторжение брака. В январе 1914 года произошло бракосочетание графа и Марии Пуаре. Бракосочетание, судя по всему, было не совсем легитимным с точки зрения церкви, и в некоторых источниках Марию называют гражданской женой Орлова-Давыдова. Во всяком случае, как мне кажется, у детей, рождённых в этом браке, были бы проблемы с наследованием после отца.
Но 50-летняя Мария уже не могла родить ребёнка и укрепить своё положение в качестве жены графа. Поэтому якобы рождённый ею сын (при раздельном проживании супругов, что сделало возможным эту аферу) был попросту куплен у бедной семьи. Судя по всему, Мария склоняла мужа сделать завещание в пользу ребёнка и при этом вызвала некоторые обоснованные подозрения у графа. В итоге, дело завершилось судебным разбирательством в сентябре 1916 года. Метрическую запись о рождении ребёнка решено было признать недействительной, а Марию Пуаре оправдать.
О жизни Марии Пуаре в послереволюционное время ничего не известно — документальные свидетельства отсутствуют. Предполагают, что она умерла вскоре после назначения ей пенсии — в том же 1933-м году.
Слушаем музыку
Варвара ПанинаНепревзойденной исполнительницей цыганских и русских романсов, в том числе, и романсов на слова и музыку Марии Пуаре была, несомненно, Варя Панина. «Лебединую песнь» в её исполнении, как и многие другие романсы, можно найти на этом замечательном сайте коллекционеров русских грампластинок.
«Божественной» назвал Варю Панину Александр Блок. Граммофонные записи, конечно, не передают всей неповторимости её голоса, но составить некоторое представление о её манере исполнения всё-таки возможно.
Варвара Васильевна Панина (Васильева) родилась в 1872 году в Москве в цыганской семье, 14-летней девочкой была отдана в хор московского ресторана «Стрельна». Позже Варя Панина обзавелась и собственным цыганским хором, с которым выступала в ресторане «Яр». Умерла она в 1911 году.
Помимо Вари Паниной, «Лебединая песнь» входила в репертуар также и многих других дореволюционных исполнителей, но, по свидетельству многих, лучше всего этот романс исполняла сама Мария Пуаре.
Если говорить о современных исполнителях, то мне очень нравится, как его поёт актриса Екатерина Гусева (именно это исполнение вы и слышали; гитара — Леонид Серебренников; более качественную запись легко найти в Интернете).
В 1965 году появилась пластинка певицы из цыганского театра «Ромэн» Рады Волшаниновой, в которой было всего 4 песни — «старинные цыганские романсы», в том числе, «Я ехала домой».
Многие с восхищением отзываются о голосе и манере исполнения Лили Муромцевой, солистки группы «Редкая птица», выпускницы саратовской консерватории. «„Редкая Птица“ — уникальное содружество профессиональных музыкантов, выбравших для решения своих творческих задач несколько необычный для российской эстрады жанр: синтез авторской песни, баллады, романса и шансона», — рассказывает арт-директор группы. Романс «Я ехала домой» в исполнении Лили Муромцевой также можно без труда отыскать в Интернете.
Ещё одно, на мой взгляд, удачное исполнение вы имели возможность оценить в самом начале статьи — поёт известная российская певица Вика Цыганова (тут есть более качественная запись).
И, наконец, Пелагея — «её голос в три с половиной октавы очаровал лидеров мировых держав на праздновании 300-летия Санкт-Петербурга. Ею восхищался великий Лучано Паваротти, с которым она вместе пела на том же празднике», — писала о ней пресса. В её версии романса «Я ехала домой», который Пелагея записала для телефильма «Азазель», прежде всего обращаешь внимание на уникальные вокальные данные певицы.
Третий из самых известных романсов Марии Пуаре — «Не хочу умирать» — есть в издании Александра Гутхеля, одного из крупнейших издателей нот в дореволюционной России. Этот романс исполняет Анатолий Титов, артист театра «Ромэн». К сожалению, записи найти не удалось.
Русского романса городского слышится загадочный мотив, музыку, дыхание и слово в предсказанье судеб превратив. За волной волна, и это значит: минул век, и не забыть о том… Женщина поёт. Мужчина плачет. Чаша перевёрнута вверх дном.
Этим стихотворением Булата Окуджавы, написанным в 1991-м году — ровно через 90 лет после появления романсов, мне и хочется закончить историю жизни Марии Пуаре.
Палома, январь 2008 года