Сколько лет мы с ним дружим, я не скажу. Журнал этот, как я надеюсь, читают и дамы, и мне бы не хотелось, чтоб я представлялся им в виде египетской мумии. Пусть даже и без бинтов. К счастью. «Майкл выдвинул подбородок и втянул живот»… Достаточно сказать, что, взглянув на это ужасное число, нет уже никакой необходимости травмировать себя взглядом в зеркало.

Как это нередко случается в жизни, мы с ним подружились по дороге из бани. Дорога из бани была длинная и, естественно, пыльная, что невольно настраивало мысли на философский лад. Разумеется, коль скоро тут оказалась замешана баня, то гораздо приятнее на его месте смотрелась бы тогда Барбара Брыльска, но, видимо, и судьба не всегда бывает достаточно иронична. Впрочем, пусть и не моей, но зато уж его судьбой Барбара через некоторое время всё-таки стала. Разумеется, фамилия у его судьбы была до свадьбы вовсе не Брыльска.

Кшиштоф Билица Поскольку разговор как-то незаметно перешёл на личности, то позвольте представить вам моего (несколько более старшего) друга. Знакомьтесь: Кшиштоф Билица, польский музыковед и — далее я оперирую терминами практически из curriculum vitae — «прозаик, эссеист» и даже «афорист» (сильно боясь ошибиться, последнее слово я написал особенно тщательно).

Бог знает сколько уже времени Кшиштоф Билица состоит в Союзе польских композиторов — само собой разумеется, что не в качестве композитора, а в качестве члена товарищеского суда. Этот выбор, безусловно, делает польским композиторам честь, ибо я, например, не знаю человека более интеллигентного, разумного и справедливого, нежели Кшиштоф Билица.

Конечно же, я читал далеко не все его работы (по правде говоря, я всё равно мало бы что в них понял). Но его стиль мне, в общем-то, не только известен, но где-то даже и близок. Впервые я с ним встретился, читая оттиск статьи, посвящённой «Плачу по жертвам Хиросимы» Кшиштофа Пендерецкого. Я тогда впервые увидел, как работают настоящие музыковеды: на последние деньги они покупают в магазине грампластинку с записью «Плача», фотографируют её в отражённом свете и потом по степени сгущения бороздок легко делают очень важные выводы как музыкального плана, так и философского. Несомненно, подобные методы не могут не впечатлять. «Споёмся», — подумал я тогда.

Следующей работой Кшиштофа Билицы, которую я честно прочитал, была большая статья «Вещая птица Гамаюн», напечатанная польским журналом «Ruch muzyczny». Поскольку я уже представлял, как пишутся музыковедческие статьи, то методы, применённые в ней, меня ничуть не удивили. Действительно, разве может удивлять то, что музыковед обстоятельно анализирует стихи Александра Блока, поэзию русских символистов и метафоры поэтов-романтиков? Делая время от времени небольшие экскурсы в этнографию, библеистику, древнюю и новую историю, в сравнительную лингвистику, антропонимику, тотемизм, в психологию творчества и в живопись Виктора Васнецова? В башкирский, персидский, турецкий и китайский эпос и в древнегреческую мифологию? На ходу цитируя Фёдора Тютчева, Анну Ахматову и Мишеля Монтеня? Непринуждённо тасуя при этом ноты Шостаковича вместе с «Гуслярами» Васнецова?

Вообще, при первом чтении у меня возникало порой такое ощущение, будто я нахожусь под массированным обстрелом изо всех видов оружия — только успевай поворачиваться. И ещё, конечно же, было приятно, что всю эту канонаду автор официально посвятил мне. Впрочем, обольщаться на этот счёт, имея дело с воспитанными людьми, было бы крайне опрометчивым. Насколько я знаю, не так давно пан Билица перепечатал эту статью, и даже с дополнениями (а ведь мы с вами прекрасно понимаем, что именно в этом-то она больше всего и нуждалась — в дополнениях). Перепечатки я не видел — может, для моего самолюбия это и к лучшему…

Огромным достоинством Кшиштофа Билицы является в моих глазах ещё и то, что он, по-видимому, умеет играть. Нет, не в казино… впрочем, не знаю насчёт казино. Но сейчас я имею в виду другое: он явно умеет играть на музыкальных инструментах. По крайней мере, на органе — иначе как бы он мог подрабатывать в своё время органистом в варшавских костёлах? Едва ли святые отцы, доминиканцы и бернардинцы, давали ему работу из простого человеколюбия.

Ох уж эти самые «свои времена»… Чем только ему не приходилось, должно быть, тогда заниматься! Даже на радио работать. Около двух лет Кшиштоф Билица регулярно знакомил слушателей второй программы Польского радио со своими короткими зарисовками на самые разные темы — музыкальные и не только. Давайте посмотрим на одну из тех его зарисовок. Перевод с польского (здесь и далее) выполнил ваш покорный слуга; кроме того, с разрешения автора я добавил к его тексту коротенькие музыкальные фрагменты из сказки Прокофьева:

Кшиштоф Билица

Прокофьев и волк

Родился Прокофьев не слишком удачно: через сто лет после смерти Моцарта. Неудивительно поэтому, что празднование в этом году (в 1991 году) столетия со дня рождения Сергея Сергеевича оказалось в тени мероприятий в связи с двухсотлетней годовщиной смерти Вольфганга Амадея. Ну, а уж совсем Прокофьеву не повезло умереть. Ибо умер он в тот самый день, когда умер Сталин. Кончина этого последнего затмила кончину первого.

В сторону венских классиков, Гайдна, Моцарта, Прокофьев поклонился в «Классической симфонии», тогда как классикам марксизма, Ленину и Сталину, он отвесил поклоны «Кантатой к 20-летию Октября». «Кантата» скончалась смертью натуральной; она не пользовалась успехом ни в странах, где господствовал «Капитал» Маркса, ни в странах, где правил частный капитал. «Классическая симфония» живёт до сих пор и пользуется успехом даже у нас, где ни первого из них уже нет, ни второй ещё не появился.

С мыслью о юных пионерах написал Прокофьев текст и музыку симфонической сказки «Петя и волк».

Вот Петя, вопреки запрету дедушки, выходит со двора на зелёный луг. Через приоткрытую калитку выскальзывает также и уточка. На лугу Петя ограждает от притязаний кота птичку. Появляется дедушка и забирает внука назад, в дом. И очень своевременно, потому что из леса выходит волк, который без всякого зазрения совести съедает уточку. Петя заарканивает волка и с помощью охотников доставляет его в зоологический сад.

Каждому из действующих лиц соответствует своя мелодия и свой инструмент. Птичку символизирует флейта:

уточку — гобой:

волка — три валторны:

и так далее. Ну, хорошо… а кого символизирует птичка, уточка и волк?

Сразу следует обратить внимание на то, что сказка Прокофьева (собственно говоря, басня) перекликается со сказкой о Красной Шапочке. Они различаются персонами протагонистов: в одной протагонистом является девочка, называемая Красной Шапочкой, а в другой — мальчик по имени Петя. В первой сказке выступает бабушка, во второй — дедушка, но в обеих в качестве антагониста фигурирует волк.

«Красная Шапочка» по версии Шарля Перро заканчивается плохо: волк съедает и бабушку, и внучку. Братья Гримм вводят happy end: молодой охотник вспарывает волку живот и вытаскивает оттуда, ещё живых, бабушку и Красную Шапочку. Оптимистическая концовка присутствует также и у Прокофьева. Но есть тут всё же много загадок и неясностей. Красная Шапочка у Перро — как того желают комментаторы — является жертвой убийства на сексуальной почве. Красная Шапочка братьев Гримм — это неудавшаяся жертва обольщения. Допускает ли эротическое толкование также и сказка Прокофьева? В таком случае жертвой обольщения стал бы… мальчик, да только вот атрибут этого мальчика — красный пионерский галстук (не в пример красной шапочке, атрибуту девочки) — полностью асексуален.

Прокофьев лишает свою сказку не только присущих этому жанру чудес и фантастики, но и эротизма, присущего сказкам Перро и братьев Гримм. Волк не идёт в постель вместе с дедушкой и Петей. Лассо, которым его ловят, не является волшебным, и помощь Пете приходит со стороны не индивидуального охотника, а коллектива охотников.

Ладно, пусть так, но вот ещё одна загадка. Почему в сказке не появляется отец Пети?

Прокофьев создавал свою сказку в 1936 году. В России нарастала в ту пору волна сталинского террора. Шостакович, а может, Волков — неважно, кто — писал так: «Перед войной не было, наверное, ни одной семьи, которая бы кого-нибудь не потеряла: отца, брата. Каждый кого-нибудь оплакивал, но плакать он должен был потихоньку, под одеялом, так, чтобы никто не видел. Все боялись всех». Так, быть может, создавая «Петю и волка», композитор думал о своих сыновьях, предостерегая их перед свирепствовавшим тогда волком? А может, он попросту имел в виду себя и своё творчество?

И не была ли, в таком случае, «Классическая симфония» той птичкой, которую Петя вовремя спас от кота, а «Кантата к 20-летию Октября» — той уткой, которую волк полностью сожрал? Может быть. Впрочем, всегда найдутся те, кто сказку будет понимать буквально.

Гм… хотя на родине Сергея Сергеевича с птицей и до сих пор плохо, но ведь одним волком зато стало меньше.

23 октября 1991 года

«Какая же ты кантата, если ты летать не умеешь?» — сказала «Классическая симфония». На что «Кантата к 20-летию Октября» ответила: «А какая же ты симфония, если ты плавать не умеешь?» — и плюхнулась в лужу…

Тьфу! Совсем запутал меня пан Билица: конечно же, это спросила вовсе не «Классическая симфония», а птичка, и не «Кантата к 20-летию Октября» ей ответила, а утка.

Они ещё долго спорили: утка, плавая по луже, птичка — прыгая по берегу…

Лично мне, впрочем, из сказки Прокофьева о пионере Пете больше других инструментов с детства запомнилась кошка:

Бог с ней, с кошкой. Возвращаясь к только что прочитанному… Кто бы мог подумать, однако! Шарль Перро… Ох, уж эти французы!.. Да вот хоть бы и Гюстав Доре:

Гюстав Доре

Вам не кажется, что волк у Гюстава Доре похож на побитую собаку и выглядит несколько подавленно и явно смущённо? Зато девушка — она вся переполнена негодованием?.. Ситуация, конечно, очень даже двусмысленная. Хотя… «Двусмысленные ситуации, на самом деле, двух смыслов не имеют». Постойте, а кто же так сказал?.. Бог мой, да ведь это ж один из афоризмов Кшиштофа Билицы! Только по-польски этот афоризм выглядит ещё лучше и короче: «Sytuacje dwuznaczne są jednoznaczne».

Между прочим, в Польше афоризмы Кшиштофа Билицы пользуются большим успехом и довольно хорошо известны. Рубрика, которую он ведёт в популярном журнале «Пшекруй», так прямо и называется: «Из головы… Кшиштофа Билицы». Вот лишь некоторые из его афоризмов:

Да что ж такое! Нас сегодня преследуют волки. Но пусть уж лучше они преследуют нас, чем неопытных девушек. Ох уж эти волки! Их коварство не знает границ. Не об этом ли, заканчивая свою сказку, предупреждал всех молоденьких девушек Шарль Перро:

… Волки ведь бывают разные; бывают волки с уступчивым нравом — не шумливые, не отвратительные, не сердитые, а ручные, услужливые и кроткие, которые следуют за неопытными девушками по улицам и даже в дом. Увы! Всякому известно, что подобные ласковые волки опаснее всех прочих волков!

На этот счёт у Кшиштофа Билицы тоже имеется афоризм: «Тот, кто обещает нам лучшее завтра, послезавтра исчезает». Впрочем, те анонимные «комментаторы» сказки о Красной Шапочке, которых вскользь упомянул Кшиштоф, предупреждают скорее не наивных девушек, а наивных волков. Вот комментарий американского психолога Эрика Берна:

… Мораль сюжета, может быть, не в том, что маленьким девочкам надо держаться подальше от леса, где водятся волки, а в том, что волкам следует держаться подальше от девочек, которые выглядят наивно, и от их бабушек. Короче говоря: волку нельзя гулять в лесу одному. При этом возникает ещё интересный вопрос: что делала мать, отправив дочь к бабушке на целый день?

Вопрос, конечно, интересный… Нет, сегодня у нас получается настоящий вечер вопросов и ответов! Кшиштоф Билица спрашивает, почему-де не появляется отец. Эрик Берн спрашивает, что делала мать. На первый вопрос сам же автор и даёт в своём очерке исчерпывающий ответ.

Хорошим ответом на второй вопрос явился бы, вероятно, такой афоризм Кшиштофа Билицы: «Ожидая чего-то от жизни, не проводи её в зале ожидания»…

Вообще-то, в Польше жанр афоризма очень развит и уважаем. Читатели «Солнечного ветра» прекрасно знают имена таких мастеров афоризма, как Станислав Ежи Лец или Юлиан Тувим. И вот что-то меня не покидает ощущение, что в Польше имя Билицы-«афориста» потихоньку-незаметно начинает занимать место именно в этом славном ряду. Предвидя бурные протесты самого Кшиштофа, я могу, к примеру, сослаться на один такой сайт, где среди мудрых мыслей Блеза Паскаля, Махатмы Ганди, Адама Мицкевича и матери Терезы совершенно органично смотрится и его собственный афоризм: «Нельзя верить в Бога и не верить Ему».

Помимо многочисленных публикаций афоризмов Кшиштофа Билицы в польской периодике, помимо нескольких его собственных книг с афоризмами, издаваемых с завидной регулярностью, умные мысли «из головы Кшиштофа Билицы» включены также и в солидные антологии: «1001 польский афоризм. II» (1997), «Польские афоризмы» (2001), «Книга польской афористики XXI века» (2002), «Книга афоризмов» (2005) — список этот неполон.

Ой, а я ведь тоже так могу! Ну вот, пожалуйста… только что пришло в голову: «Не пытайтесь лбом прошибить стену, берегите череп — это ведь всё, что…» и так далее. Неплохо, да? А всё почему? А всё потому, что я денно и нощно о культуре своей забочусь: «Не злоупотребляйте антибиотиками, берегите микробов — это единственная культура, которая в нас есть»…

… Ладно, давайте и о шутках поговорим серьёзно. Вот о чём мне непременно хотелось бы ещё сказать: по-видимому, ирония и, особенно, самоирония — это хотя и не обязательный, но зато верный признак культуры. «Ещё моя походка мне не была смешна»… Так вот, иронией и самоиронией Кшиштоф Билица обладает в полной мере. С улыбкой вспоминаю его ответ на просьбу поискать у себя фотографию из старых времён, на которой он выглядел бы «достойно»:

… У меня есть снимок с какой-то конференции, на котором, как мне кажется, я выгляжу достойно и говорю серьёзные вещи, а все вокруг смеются. Почему они смеются — я не знаю.

Спасибо, что разбудил меня — я спал носом в корректуре…

Несколько следующих афоризмов взяты из книги Кшиштофа Билицы «Словарь собственных выражений» (Gutenberg-Print, Warszawa, 1995):

Лучший способ уйти от ответа — задавать вопросы самому. «Кшиштоф, расскажи немного о себе. Ты был в «Солидарности», поддерживал Валенсу или коммунистов? Как складывалась твоя жизнь в трудные времена? Ты зарабатывал на жизнь игрой на органе?»

Год 1989-ый… Написал афоризм: «Год 1989-ый: поляки обрели голос, но утратили слух»… На перемены, которые тогда начались, я смотрел отстранённо. Да, с самого начала я был в «Солидарности», но с течением времени энтузиазм мой уменьшался… Валенса тоже не являлся моим идолом. Конечно, у него были большие заслуги в уходе от старой системы, но вот новой-то он не построил, больше того: он и его наследники всё лишь испортили… Был ли я за коммунистов? Отвечу шуткой: «Я не левица, я не правица, я — Билица»…

Наверное, я был единственным в Варшаве органистом, который играл одновременно в двух костёлах: бернардинцы имели в Варшаве как старый прекрасный костёл в стиле барокко, так и новый, — вот я и бегал между ними по воскресеньям и, случалось, в другие дни. У бернардинцев, однако, я не пришёлся ко двору святошам (а ведь были у меня там и преданные поклонники). Святоши те так долго приставали к приходскому ксёндзу, что бедняге пришлось-таки со мной распрощаться. Но при обоюдном согласии и без обид. Впрочем, у меня к тому времени были уже иные планы…

Прочитал я это и подумал, что вот у меня, например, среди католической паствы никогда не было преданных поклонников. Впрочем, как и среди православной. А у вас были? То-то же…

«Я не левица, я не правица, я — Билица»… Знаете, едва ли это просто шутка. Что-то мне это напоминает… Да! «Королём быть не могу, герцогом не желаю, я — Роган». Однако, в отличие от гордого девиза французского рода Роганов (Роанов), в «шутке» Билицы есть крепкая рифма и совсем нет преувеличений.

Скажу вам по секрету, что Кшиштоф Билица, видимо, продолжает шутить и с нынешними польскими властями. Одну такую шутку мы с вами легко сможем оценить в оригинале. Помните самое начало «Скакалки» Юлиана Тувима? Все вместе мы пробовали читать и слушать её по-польски? Помните?.. Напомню на всякий случай:

Так вот. Когда паном премьер-министром стал Дональд Туск, пан Билица направил в журнал «Пшекруй» (где он, если помните, ведёт рубрику афоризмов) очередную свою шутку:

Gdyby kózka nie skakała,
Toby Tuska nie wybrała.

Доскакались мы, в общем… Журнал «Пшекруй» такую шутку оценил и широко улыбнулся, но вот публиковать её, тем не менее, отказался наотрез. Причина отказа, на мой взгляд, вовсе не политическая. Мне представляется, что жизнерадостные редакторы еженедельника «Пшекруй» просто вовремя вспомнили продолжение стиха у самого Тувима:

и подумали, что шутка Билицы — это ведь совсем даже и не шутка. Ну, представьте себе только:

Ale gdyby nie wybrała,
Toby smutne życie miała.
Prawda?..

Правда-правда. «A bez tego — to by było nudno»…

«Кшиштоф, а каковы твои профессиональные интересы как музыковеда? Что помогало тебе не падать духом? Кому ты благодарен за поддержку?»

Музыковед я нетипичный. С самого начала я был как бы вне университетской системы. Я не сумел бы, наверное, читать лекции, я неважный оратор, да и память у меня неважная, но зато, кажется, я неплохо пишу. Я участвовал в различных сессиях и конференциях и, хоть и стоя на подножке, но я всё же еду и дальше на этом музыковедческом трамвае. Мои выступления на конференциях шокировали присутствующих…

Я понимаю тех самых «присутствующих». Это ведь совсем не типично, когда автор выносит на суд своих коллег работы, названные им, к примеру, так: «Побрить музыку бритвой Оккама» (о философском принципе «бритвы Оккама» читайте здесь), или так: «Слёзы эсэсовца», или так: «Tractatus Musico-Logicus» (то есть, в переводе с латыни, «Музыкально-логический трактат»; тут игра слов: «музыковедение» называется по-польски «музыкология», а «-логия» и «логика» восходят к одному и тому же греческому корню), или даже вот так: «О мече и славе в музыке, или попытка психоанализа поэтическо-музыкального произведения на примере «Короля Рожера» и «Stabat Mater» Кароля Шимановского, по случаю 60-летнего юбилея Мечислава Томашевского предпринятая и именем уважаемого юбиляра навеянная». Мог бы Кшиштоф Билица не дразнить гусей? Грубо говоря, не выпендриваться и быть таким, как все? Наверное, мог бы. Только тогда, увы, он бы не был Кшиштофом Билицей. «Думайте сами, решайте сами — иметь или не иметь»…

Одним словом, как у Тувима: cicer cum caule — горох с капустой. Слава Богу, у меня есть что поесть, да ведь мне немного и надо, у меня нет каких-то особенных требований, и я могу удовлетвориться горохом с капустой…

«Что помогало тебе не падать духом?» — спрашиваешь ты. Наверное, оптимизм — но пессимизмом, подобно супу, немного подсоленный и чуточку поперченный…

«Cicer cum caule, или Горох с капустой» — это название Юлиан Тувим придумал для своего сборника, содержащего огромное количество всевозможных фактов, фактиков, курьёзов и имён с единственным связующим их элементом, название которому — культура. «Удовлетвориться» таким вот горохом с капустой — да разве не к этому должен был бы стремиться каждый?..

Кшиштоф Билица

Я не рвался к власти, к должностям и почестям. Наград мне в жизни досталось немного. Когда-то и где-то я попросил написать о своих наградах так: «Самые главные мои награды — это жизнь, которую я получил от родителей, это жена, которую я получил от жизни, и это дочери, которых я получил от жены». Сегодня же к этому я могу дописать: и это внук, которого я получил от старшей дочери…

Знаете, что я вам скажу? Кшиштоф Билица — он ведь счастливый человек. А вот почему он счастливый человек, этого я вам — не скажу…

Валентин Антонов, март 2009 года