Из интервью, которое Булат Окуджава дал зимой 1993 года:
Я заметил, что вы, в отличие от большинства своих сверстников, никогда не жалуетесь на здоровье. Эта тема вообще отсутствует в ваших разговорах.
Не жалуюсь… Наверное, потому, что я всегда поступаю вопреки толпе. Это у меня с детства. Я не бегу туда, куда все бегут. И опаздываю, может быть, и жалею об этом, но ничего с собой поделать не могу. Все жалуются на своё здоровье, а мне не хочется жаловаться. […]
Вы равнодушны к своему здоровью?
Нет, конечно. Чем старше становлюсь, тем серьёзнее об этом думаю. И стараюсь по мере сил как-то подольше протянуть… Но я фаталист. Живу по формуле Лопе де Вега: «Пусть всё течёт само собой, а там посмотрим, что случится». […]
Что такое возраст?
Чёрт его знает. Память ухудшается, фантазия слабее. Всё удручает.
Вы соблюдали заповеди?
Я грешил, как и большинство. Был на войне. Стрелял, куда все стреляли. По приказу. Но это неважно, что по приказу. Важно, что стрелял. Может быть, и убил кого-нибудь…
По Смоленской дороге — леса, леса, леса.
По Смоленской дороге — столбы, столбы, столбы.
Над дорогой Смоленскою, как твои глаза, —
Две вечерних звезды, голубых моих судьбы.
По Смоленской дороге — метель в лицо, в лицо.
Всё нас из дому гонят дела, дела, дела.
Может, будь понадёжнее рук твоих кольцо —
Покороче б, наверно, дорога мне легла.
По Смоленской дороге — леса, леса, леса.
По Смоленской дороге — столбы гудят, гудят.
На дорогу Смоленскую, как твои глаза,
Две холодных звезды голубых глядят, глядят.
Булат Окуджава, 1960 год
|  |
Как признался сам Окуджава, песня «По Смоленской дороге» — едва ли не единственная его песня, мелодия которой появилась раньше текста: «Ехал я в самом деле по Смоленской дороге, зимой в машине вместе с поэтом Юрием Левитанским. Ехали мы в командировку от „Литературной газеты“, была с нами гитара, и вот у меня сначала появилась музыка, а потом стихи»…
Слушаем песню в авторском исполнении (скачать):
Если вы заметили, Окуджава здесь немного отклонился от того текста, который приведён выше и который имеется во всех его сборниках. Автору, конечно, виднее, что в его стихах важно, а что — второстепенно. Зато ни один из других исполнителей песни «По Смоленской дороге» — а ведь сколько их было! — не позволяет себе подобных вольностей и твёрдо знает: если в первом куплете звёзды лишь «вечерние», то в последнем они — уже «холодные»…
Само стихотворение «По Смоленской дороге» Окуджава посвятил молоденькой Жанне Болотовой (ей тогда не исполнилось ещё и двадцати лет).
Это не единственное посвящённое ей стихотворение. В том же 1960 году Окуджава посвятил Жанне Болотовой ещё несколько стихов, среди которых есть как очень известные его стихи-песни («Дежурный по апрелю», «Старый пиджак»), так и малоизвестные. Стихотворение «Маленькая женщина» не стало популярной песней, но вот чем-то оно, на мой взляд, похоже на «Смоленскую дорогу». Чем же? Таким же повторением слов в конце многих строк? Или же просто — настроением?..
Маленькая женщина стоит у окна, Маленькая женщина — одна, одна. Там — белая зима, там — чёрные дома. Кого она ждёт — не знает сама… Никто не спешит к ней — никто, никто. Книжки бы читать ей — всё не то, не то… Смотрит в окна она — молчит, молчит, В хрупкое окно она молча кричит…
В чём обаяние «Смоленской дороги»? Почему эта песня была и остаётся любимой у людей самых разных поколений? И о чём в ней, собственно говоря, поётся?.. О зимней дороге? О вечной нашей спешке? О неразделённой любви?..
Да кто ж его знает… Её поют и Елена Камбурова, и Борис Гребенщиков, и Жанна Бичевская, и многие другие профессиональные исполнители, и каждый пытается придать ей что-то своё, сделать её чуть-чуть другой — быть может, более сложной, чем она есть на самом деле…
Её обаяние — не в её сложности, а в её ослепительной простоте. И нет в ней ни неуместного трагизма, ни неизбывной печали, ни каких-то скрытых подтекстов. Просто дорога, просто звёзды — и просто жизнь. Трудная вблизи и счастливая издали. Смешная и грустная. Такая уж, какая она есть…
Мне хочется, чтобы вы послушали «Смоленскую дорогу» в исполнении замечательной польской певицы Славы Пшибыльской, близкой подруги куда более известной у нас Анны Герман. Она записала эту песню — вместе с другими песнями Окуджавы — для своего винилового диска под названием «Związek przyjacielski» («Союз друзей»), который был выпущен в Польше в далёком уже 1979 году. Как это ни странно, но её вроде бы «не наше» исполнение (скачать) является одним из самых бережных исполнений этой «нашей» песни. На гитаре аккомпанирует известный польский композитор, бард и гитарист-виртуоз Роман Земянский (Roman Ziemiański):
Впрочем, почему же «странно»? Так уж получилось, что именно в Польше песни и стихи Окуджавы давно стали словно бы своими, а имена Булата Окуджавы и Агнешки Осецкой в сознании многих поляков неразрывны. Ещё в 1966 году, во время их первой встречи, появилась идея перевести лучшие песни Окуджавы на польский язык и записать их силами молодых польских артистов. Успех превзошёл все самые смелые ожидания и привёл к необычайной популярности Окуджавы среди польских слушателей.
Вот тот текст, который поёт Слава Пшибыльска. «Na Smoleńskiej drodze»:
 |
Wzdłuż tej drogi na Smoleńsk tak gęsty stoi las.
Wzdłuż tej drogi na Smoleńsk — tak długi słupów sznur.
Nad tą drogą na Smoleńsk dwóch gwiazd się sączy blask,
Jak twe oczy dalekich, wieczornych gwiazd zza chmur.
Na tej drodze na Smoleńsk zacina wicher w twarz.
Czemu ciepły rzuciłem swój kąt? Ach, któż to wie?
Może nigdy daleki nie skusiłby mnie marsz,
Gdyby szyję oplotły choć raz mi ręce dwie…
Wzdłuż tej drogi na Smoleńsk — milczący pusty las.
Wzdłuż tej drogi na Smoleńsk — samotnych słupów sznur.
Nad tą drogą na Smoleńsk dwóch gwiazd się sączy blask,
Jak twe oczy dalekich i zimnych gwiazd zza chmur.
Перевод с русского — Ziemowit Fedecki
|
Перевод Земовита Федецкого очень точно соответствует стихотворению Окуджавы (даже «вечерние» звёзды здесь в первом куплете, а «холодные» — в последнем).
Слава Пшибыльска точна даже в мелочах: она чуть изменяет второй куплет, так чтобы фраза «будь понадёжнее рук твоих кольцо» не звучала из уст женщины, — на это, между прочим, не обращают внимания ни Елена Камбурова, ни Жанна Бичевская…
Переделкино, зима 1993 года (продолжение интервью):
Вы допускаете, что могли бы ещё влюбиться?
Сегодня? Нет. (Смеётся.)
В ваших стихах всё острее и пронзительнее звучит тема прощания, всё чаще возникает образ огня, сжигающего жизнь.
Да… Этот огонь из фронтовых лет. […]
А когда страх смерти сильнее — в юности, на войне или теперь?
(После долгого молчания.) Теперь. В старости умирать страшнее, чем на войне. На войне этого можно избежать.
Я не ожидал такого ответа. Разве в юности умирать не больнее?
Да, но теперь больше оснований. Вот-вот, она уже близко, можно её разглядеть. Но ужасней всего, конечно, вольтеровское: «Умирать не страшно, страшно не жить». В юности этого ощущения не было совершенно. Тем более на фронте. Там иное отношение к смерти. Она проще и нагляднее. […]
Как вы чувствуете себя?
Прекрасно. «Пусть всё течет само собой…»
Три года спустя после этого разговора Булата Окуджавы не стало. Да и Слава Пшибыльска — она теперь совсем уже не та девочка, которую мы видим на старом снимке. Ей уже очень немало лет, в 2001 году она закончила свою многолетнюю творческую карьеру, но…
Но вот смотрю на объявления, размещённые в Интернете: март 2009 года, Центр культуры и искусства в Калише. Слава Пшибыльска выступает с песнями Окуджавы, даёт несколько концертов. И небольшая такая приписка: «Билетов, к сожалению, уже три недели как нет»…
Валентин Антонов, декабрь 2009 года