«Что предание говорит? Прежде Евы была Лилит».
Именно что предание: в канонических текстах Библии вся эта история отсутствует. В наиболее полном виде предание о Лилит, первой жене Адама, содержится в так называемом «Алфавите Бен-Сиры», написанном в конце первого тысячелетия н. э. Вот что там, в частности, написано:
После создание Богом первого человеческого существа, Адама, Он сказал: «Нехорошо, чтобы Адам был один». Он создал для Адама женщину, тоже из праха (земли), и назвал её Лилит.
Адам и Лилит стали браниться. Она сказала: «Я никогда не лягу под тебя!». И он сказал: «Я не лягу под тебя, а лишь сверху тебя. Тебе пристало быть подо мной, и мне сверху тебя». Она отвечала: «Мы оба равны, потому, что мы оба из праха».
Никто из них не слушал другого. Когда Лилит поняла это, то произнесла Невыразимое Имя (Бога) и улетела прочь. Адам же вознёс свои молитвы Творцу: «Владыка вселенной! Женщина, которую Ты дал мне, покинула меня». Немедленно Бог послал трёх ангелов (Snvi, Snsvi, and Smnglof), чтобы вернуть её.
Всевышний сказал Адаму: «Если она согласится вернуться, то всё замечательно. Если же нет, то она должна будет смириться с тем, что каждый день сто её детей будут умирать».
Она не вернулась, хотя ангелы и пригрозили ей смертью: «Оставьте меня! Я и была создана Богом только лишь для того, чтобы причинять болезни маленьким детям. Если младенец мальчик, то он в моей власти в течение восьми дней после рождения, а если девочка, то в течение двадцати дней». Она смирилась и с тем, чтобы сто её собственных детей умирали каждый день…
Есть серьёзные основания полагать, что весь «Алфавит Бен-Сиры» представляет собой «одну из самых ранних литературных пародий в еврейской литературе, своего рода академическую пародию — возможно, даже развлечение непосредственно для раввинских ученых — которая включает в себя вульгарность, нелепость и непочтительную трактовку признанных канонов» (Norman Bronznick, цитируется по упомянутому выше источнику) или же просто «антисемитскую сатиру» (например, Eliezer Segal).
Лилит как источник зла, как демонесса — вот такой её образ имеет многочисленные параллели и в мировом фольклоре, и в древнееврейском эпосе, и в апокрифах.
С этим связана общеизвестная традиция, особенно характерная для средневековой живописи, изображать Лилит в неприглядном, отталкивающем виде.
Первый любовный треугольник: Адам, Лилит и Ева (миниатюра XV века)
В каноническом тексте Библии Лилит — как первая жена Адама, созданная «тоже из праха» — не упоминается вовсе, но в первых двух главах Книги Бытия бросается в глаза некоторое противоречие, которое при желании можно истолковать в пользу предания о Лилит, изложенного в «Алфавите Бен-Сиры». Вначале в Библии сказано: «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» (Быт., 1:27) — то есть, некая женщина была создана вместе с Адамом. Но чуть ниже выясняется, что Адам в «в саду Едемском» одинок: «И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему. […] И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привёл её к человеку.» (Быт., 2:18, 2:22).
Как бы то ни было, если предание о Лилит — именно как о первой жене Адама, осмелившейся бросить вызов самому Богу, предпочтя быть пусть и «плохой», но свободной, предпочтя «ночной полёт» пусть и сытному, но унылому райскому существованию — если такое предание о Лилит и является литературной пародией, то это блестящая пародия, просто-напросто гениальная находка неизвестного средневекового автора. Проникнув впоследствии в европейскую культуру, предание о Лилит в такой трактовке быстро стало символом любовного треугольника, в котором женщина хоть и непокорная, но «духовная» (то есть, Лилит) противопоставляется женщине удобной, но «приземлённой» (то есть, Еве).
Вспомним, например, «Попытку ревности» Марины Цветаевой (заключительные четыре строфы этого известнейшего стихотворения):
.......................
Как живётся вам с товаром
Рыночным? Оброк — крутой?
После мраморов Каррары
Как живётся вам с трухой
Гипсовой? (Из глыбы высечен
Бог — и начисто разбит!)
Как живётся вам с сто-тысячной —
Вам, познавшему Лилит!
| Рыночною новизною Сыты ли? К волшбам остыв, Как живётся вам с земною Женщиною, без шестых Чувств? Ну, за голову: счастливы? Нет? В провале без глубин — Как живётся, милый? Тяжче ли — Так же ли — как мне с другим? |
И ещё один аспект этого любовного треугольника впоследствии был додуман и прочно вошёл в литературу: Адаму хорошо с Евой, «плотью от плоти его», но… но никогда он не сможет позабыть Лилит, свою первую возлюбленную, такую «неудобную» и такую уже идеальную… Вспомним, например, стихотворение Вадима Шефнера «Лилит» (начальные и заключительные его строфы):
Что предание говорит? Прежде Евы была Лилит. Прежде Евы Лилит была Та, что яблока не рвала, — Не женой была, не женой, — Стороной прошла, стороной. Не из глины, не из ребра — Из рассветного серебра. Улыбнулась из тростника — И пропала на все века. […] |
Кто из облака смотрит вниз,
Затмевая красой луну?
Кто из омута смотрит ввысь
И заманивает в глубину?
Никого там, по правде, нет, —
Только тени и лунный свет.
Не женой была, не женой, —
Стороной прошла, стороной.
Никогда не придёт Лилит,
А забыть себя не велит.
|
В написанном гораздо раньше стихотворении Редьярда Киплинга «The Oldest Song» («Самая старая песня») о Лилит, собственно говоря, нет ни слова: это прекрасное стихотворение о любви, исполненное глубокого психологизма. Но Лилит там незримо присутствует, потому что в качестве эпиграфа к своему стихотворению Киплинг предпочёл взять всё ту же фразу: «For before Eve was Lilith» — «Ибо прежде Евы была Лилит». Вот это стихотворение — так, как его написал Киплинг:
The Oldest Song
For before Eve was Lilith. — Old Tale.
"These were never your true love's eyes.
Why do you feign that you love them?
You that broke from their constancies,
And the wide calm brows above them!
This was never your true love's speech.
Why do you thrill when you hear it?
You that have ridden out of its reach
The width of the world or near it!
This was never your true love's hair, —
You that chafed when it bound you
Screened from knowledge or shame or care,
In the night that it made around you!"
"All these things I know, I know.
And that's why my heart is breaking!"
"Then what do you gain by pretending so?"
"The joy of an old wound waking."
|  |
Стихотворение выстроено в форме диалога: «Адам» (условно говоря) сдержанно отвечает на вопросы «Евы» (впрочем, задать те вопросы вполне мог бы и кто-нибудь другой — близкий друг, например — но «Ева», как и «Лилит», всё равно там присутствует… пусть и незримо):
«Эти глаза — они ведь никогда не были по-настоящему тобой любимы. Зачем же делать вид, что ты их любишь?.. Эти речи — они ведь никогда не были по-настоящему тобой любимы. Почему же они вызывают у тебя трепет?.. Эти волосы — они ведь никогда не были по-настоящему тобой любимы, ведь они раздражали тебя, когда опутывали…» — «Да-да, я всё это знаю, знаю… Именно поэтому моё сердце разрывается!» — «Ну так какая же тогда польза в твоём притворстве?» — «Радость от того, что ноет старая рана».
«Радость от того, что ноет старая рана»… Сладкая мука. В «Словаре антонимов русского языка» М. Р. Львова можно отыскать множество подобных пар: радость—горесть, радость—мучение, радость—боль, радость—кручина, радость—печаль, радость—страдание…
Что ж эта песня значит? Объясни мне, Как радостью страданье может стать?
— этот вопрос сквозным рефреном проходит через всю пьесу Блока «Роза и крест», написанную в 1912 году. Киплинг в своём стихотворении ничего не объясняет. Он заставляет почувствовать: «Эти глаза — они ведь никогда не были по-настоящему тобой любимы. Так почему же?..»
Стихотворение «The Oldest Song» Киплинг написал примерно в 1913 году (полностью же оно было опубликовано только лишь в 1919 году). Более четверти века отделяют его от того молодого человека, который когда-то написал «The Lovers' Litany» и «An Old Song» («Одна старая песня»): «Если ты любишь меня так же, как я тебя, то кто может быть счастливее нас?». Теперь он уже знает, что кроме просто «Старой песни» есть ещё и «Самая старая песня»…
Из русских переводов стихотворения «The Oldest Song» наиболее известен перевод Михаила Фромана (цитируется по сборнику «Киплинг Р. Рассказы. Стихотворения»):
Самая старая песня
Потому что прежде Евы была Лилит. — Предание. — Этих глаз не любил ты и лжёшь, Что любишь теперь и что снова Ты в разлёте бровей узнаёшь Все восторги и муки былого! Ты и голоса не любил, Что ж пугают тебя эти звуки? Разве ты до конца не убил Чар его в роковой разлуке? Не любил ты и этих волос, Хоть сердце твоё забывало Стыд и долг и в бессилье рвалось Из-под чёрного их покрывала! — Знаю всё! Потому-то моё Сердце бьётся так глухо и странно! — Но зачем же притворство твоё? — Счастлив я — ноет старая рана. |  |
Перевод — он и есть перевод. Лишь в очень редких случаях он способен передать все оттенки и нюансы, присущие оригиналу, — особенно если речь идёт о стихотворениях Киплинга, особенно если речь идёт о таком «воздушном», многогранном и нелёгком для понимания стихотворении, как «The Oldest Song», особенно если речь идёт не о вольном его пересказе, а именно что о точном переводе. В таких случаях бывает полезно сравнить между собой различные переводы разных авторов: кому-то удалось передать то, а кому-то другое, и в целом получается картина, более или менее адекватная оригиналу.
Мы уже знакомы с Василием Бетаки по его переводу стихотворения Киплинга «The Lovers' Litany» — пожалуй, наиболее точному переводу этого стихотворения. Василий Бетаки полжизни прожил в эмиграции, долгое время у нас не публиковался и потому, вероятно, его известность у нас отнюдь не соответствует его вкладу в отечественную школу перевода (хотя принадлежащий к более раннему поколению Михаил Фроман — один из основателей советской школы перевода, блестящий переводчик Киплинга и Гейне, скончавшийся в результате неудачной операции ещё до войны — известен теперь, пожалуй, куда меньше, чем Василий Бетаки).
Перевод Василия Бетаки цитируется по сборнику «Самая старая песня»:
Самая старая песня
«…ибо прежде Евы была Лилит»
— Никогда не любил ты тех глаз голубых,
Так зачем же ты лжёшь о любви к ним?
Ведь сам ты бежал от верности их,
Чтоб навсегда отвыкнуть!
Никогда её голоса ты не любил,
Что ж ты вздрагиваешь от него?
Ты весь её мир изгнал, отделил,
Чтоб не знать о ней ничего.
| Никогда не любил ты волос её шёлк, Задыхался и рвался прочь, Их завеса — чтоб ты от тревог ушёл — Создавала беспечную ночь! — Да знаю, сам знаю… Сердце разбить — Тут мне не нужно совета. — Так что же ты хочешь? — А разбередить Старую рану эту! |
Что же касается не переводов, а пересказов стихотворения Киплинга «The Oldest Song» или даже просто стихов, написанных по его мотивам, то их существует великое множество. Как правило, в этих пересказах-стихах Лилит упоминается явно — именно как первая возлюбленная Адама, гордая, непокорная и вполне идеальная.
Одним из примеров подобных произведений, написанных, так или иначе, под влиянием «The Oldest Song» Киплинга, является рассмотренное выше стихотворение Вадима Шефнера. Другим примером может послужить стихотворение современного луганского поэта Анатолия Грибанова, которое называется точно так же — «Лилит» (цитируется по сборнику «Шествие по ночному городу»):
Лилит
«Прежде Евы была Лилит»
Давно забыты карие глаза
И чёрных прядей шелковистый морок.
Потерян рай. Им нет пути назад.
И лет прошло все тридцать или сорок.
Как было сказано, обильный пот —
Цена за каждый ломоть хлеба.
И дни приносят множество забот,
Не часто время есть смотреть на небо.
| В отца растут погодки сыновья, А дочери, как мать, светловолосы. И по ночам — от ласк и счастья пьян — Он гладит ей седеющие косы. Но всё ж она, бывает, слёзы льёт, От мужа втайне — до утра не спит, Когда её, забывшись, назовёт, Лаская, горьким именем Лилит. |
Как известно, многие стихотворения Киплинга стали у нас песнями — видимо, есть что-то такое в его поэзии, что привлекает внимание отечественных «бардов». Тем более не стало исключением и стихотворение «The Oldest Song», даже в самом названии которого присутствует песня. Впрочем, «барды» предпочитают другое название — «Лилит»…
Песня «Лилит» на стихи Михаила Фромана «Самая старая песня»:
Редьярд Киплинг, «The Oldest Song». Самая старая песня…
Валентин Антонов, ноябрь 2011 года
Наизусть читаем Киплинга:
3. «The Lovers' Litany» — «Серые глаза»
4. «The Oldest Song» — «Самая старая песня»