Сидел я, брови сдвинув И ногу на ногу закинув, А щёку подперев рукой, И обсуждал вопрос такой: Как надо жить на свете? Но кто решит задачи эти? Нам надобно достичь трёх благ. И ни одно не обойти никак. Два первые — богатство и почёт. Они друг другу часто портят счёт. А третье — божья благодать, — Её превыше тех должны мы почитать. Все три хотел бы я собрать в одно, Но, к сожаленью, людям не дано, Чтобы почёта, божьей благодати Да и богатства, кстати, Один был удостоен в полной мере. Судьба пред нами закрывает двери, Предательство в засаде ждёт, Насилье сторожит и выход наш и вход. Забыли мы о праве и покое. Покуда эти двое так больны, не могут быть здоровыми те трое.
Великий немецкий поэт Вальтер фон дер Фогельвейде — вероятно, его можно назвать первым истинно немецким национальным поэтом — творил одновременно с автором «Слова о полку Игореве». Своя прелесть есть и в «Слове», но в стихах Вальтера фон дер Фогельвейде присутствует ещё и личность поэта, что делает его стихи на удивление современными.
Как считается, он родился около 1170 года и принадлежал к рыцарскому сословию. Вероятно, он много странствовал, хорошо владел не только пером, о чём нам известно, но и мечом (во всяком случае, в изображениях Вальтера фон дер Фогельвейде — выполненных, правда, через несколько десятков лет после его смерти — меч присутствует), побывал даже в Палестине.
Кстати, о Палестине. На тот исторический отрезок времени, который был отпущен поэту-рыцарю, пришлось аж четыре крестовых похода, с 3-го по 6-й, но неизвестно, принимал ли Вальтер в них непосредственное участие.
В немецких землях тогда процветал тот поэтический стиль, который получил название миннезанг («любовная песня»), и Вальтер, соответственно, считался миннезингером, то есть, если хотите, немецким трубадуром, но его лирика, во многом новаторская, далеко вышла за рамки традиционного миннезанга. Свой дом у поэта появился лишь в самом конце жизни, а так он был вынужден постоянно находиться при дворах знатных феодалов.
Стихи Вальтера фон дер Фогельвейде дошли до нас в старинных рукописных сборниках-антологиях, главным образом, в так называемой Большой Гейдельбергской рукописи начала XIV века и в Малой Гейдельбергской рукописи XIII века. Это сборники богато иллюстрированы, и тот портрет, который вы видите выше, взят именно из Большой Гейдельбергской рукописи. Язык, на котором писал Вальтер, не вполне совпадает с современным немецким языком и является одним из его исторических предшественников (примерно как язык «Слова о полку Игореве» по отношению к русскому). «Фогельвейде», «Фогельвийде» — именно так или почти так произносилось тогда слово «Vogelweide».
Творчество Вальтера многопланово. Одно из самых знаменитых его стихотворений называется почти как центральная улица в Берлине — «Under der linden» («Под липой»). Девушка вспоминает о любовном свидании. Трудно поверить, но этому задорному, иногда рискованно смелому произведению — уже 800 лет. Ниже приведён оригинал на средневековом немецком языке и русский перевод А. Штейнберга:
Under der linden an der heide, dâ unser zweier bette was, dâ muget ir vinden schône beide gebrochen bluomen unde gras. vor dem walde in einem tal, tandaradei, schône sanc diu nahtegal. Ich kam gegangen zuo der ouwe: dô was mîn friedel komen ê. dâ wart ich empfangen hêre frouwe daz ich bin sælic iemer mê. kust er mich? wol tûsentstunt: tandaradei, seht wie rôt mir ist der munt. Dô hete er gemachet alsô rîche von bluomen eine bettestat. des wirt noch gelachet inneclîche, kumt iemen an daz selbe pfat. bî den rôsen er wol mac tandaradei, merken wâ mirz houbet lac. Daz er bî mir læge, wesse ez iemen (nu enwelle got!), so schamte ich mich. wes er mit mir pflæge, niemer niemen bevinde daz wan er und ich und ein kleinez vogellîn: tandaradei, daz mac wol getriuwe sîn. | В роще под липкой Приют наш старый Если найдёшь ненароком ты, Молвишь с улыбкой: «Что за парой Травы примяты и цветы?» На опушке средь ветвей — Тандарадай, — Пел свидетель — соловей. Молча брела я Средь бездорожья, Пока не встретила дружка. Он обнял, пылая, Матерь божья! Обнял — и стала душа легка. Сколько раз? Да кто ж сочтёт?! — Тандарадай, — Видите — в кровь нацелован рот. Дружок меня манит Прилечь на ложе. Рассыпал он цветы да хмель. Ведь кто-нибудь станет Смеяться позже, Сыскав подобную постель. Сломлен шиповник — ясно для всех, — Тандарадай, — Как был нам сладок смертный грех. Ни лаской, ни силой Не открою Вам тайну эту, помилуй бог! Что сделал милый Там со мною, Знаем лишь я да мой дружок. Да пичужка меж ветвей, — Тандарадай, — Всё пришлось увидеть ей. |
А вот это тоже очень известное стихотворение представляет собой уже совсем-совсем другую лирику. Сидя на камне (что в то время символизировало печаль), поэт размышляет о жизненных ценностях. На картинке изображён фрагмент Большой Гейдельбергской рукописи с самым началом этого произведения. Русский перевод В. Левика:
Четыре следующих стихотворения характерны для позднего творчества Вальтера фон дер Фогельвейде. Поэту около 50 лет, и он, наконец-то, получил от императора Фридриха II свой собственный «угол». Стихотворные переводы В. Микушевича:
Богатством с толку сбит богач, Что хуже всяких неудач; Большой достаток человеку вреден; Ещё несчастней тот, кто слишком беден. Давным-давно так повелось в миру: Людей богатство ослепляет, Тогда как бедность отупляет; То и другое не к добру. Уродство, в мире ты царишь, Мужеподобных жён творишь, Чьи мужья скорей на жён похожи; В рыцарях попы, в попах вельможи; Мельчает всё тебе в угоду: Младенцы старцами родятся, Тогда как старцы молодятся; Так искажаешь ты природу. | Продажным людям грош цена, Будь это муж или жена; Торговать собой — доход неважный, Самому себе вредит продажный. Не хорош продажный человек; Уж лучше отдаваться даром; Кто сделаться решил товаром, Тот обесценился навек. Кто просьб ничьих не отклоняет, Тот на себя пускай пеняет; Ему придётся лгать, а, как известно, Отказывать — по крайней мере честно; В ответ на просьбы — мой тебе совет: Соразмеряй своё даянье И нажитое состоянье; Поверь, сказать не стыдно: «Нет!» |
Я закончу этот небольшой обзор творчества Вальтера его знаменитым стихотворением-элегией «Owê war sint verswunden alliu mîniu jâr», написанным в 1227 году. В нём всего три строфы, и каждая из них заканчивается восклицанием «увы!»…
Посмотрите первую строфу (в переводе В. Левика):
Увы, промчались годы, сгорели все дотла! Иль жизнь мне только снилась? Иль впрямь она была? Или казалось явью мне то, что было сном? Так, значит, долго спал я и сам не знал о том. Мне стало незнакомым всё то, что в долгом сне, Как собственные руки, знакомо было мне. Народ, страна, где жил я, где рос я бестревожно, Теперь чужие сердцу, как чуждо всё, что ложно. Дома на месте пашен, и выкорчеван бор, А с кем играл я в детстве, тот ныне стар и хвор. И только то, что речка ещё, как встарь, течёт, Быть может, уменьшает моих печалей счёт. Теперь и не кивнёт мне, кто прежде был мой друг. Лишь ненависть и злоба господствуют вокруг. И стоит мне подумать, зачем ушли они, Как след весла на влаге, исчезнувшие дни, Вздыхаю вновь: увы!..
Замечательный немецкий поэт Вальтер фон дер Фогельвейде скончался примерно в 1230 году.
Через 7 лет войска хана Батыя возьмут штурмом и сожгут Рязань.
Через 35 лет в Англии будет образован первый парламент.
Через 130 лет Франция заполыхает в огне гражданской войны — Жакерии.
Через 150 лет произойдёт Куликовская битва.
Через 200 лет погибнет на костре Жанна д'Арк.
Через 220 лет под ударами турок падёт Византия.
Через 250 лет наступит короткое правление Ричарда III, несчастного английского короля.
Через 260 лет Колумбом будет открыта Америка.
Через 290 лет начнётся кругосветное путешествие Магеллана.
Через 320 лет, при Иване Грозном, Казанское ханство будет присоединено к России.
Через 370 лет русское крестьянство будет прикреплено к земле.
До первой публикации сонетов Шекспира оставалось почти 400 лет.
1230 год. Ничего этого ещё не было…
Вальтер фон дер Фогельвейде:
Пой любому за «спасибо», Смейся так, чтоб слёзы лить, Хуже будет: либо, либо, Нет — люби и ненавидь. Недовольные ворчат, В голове их будто чад. Я бы спел им, да не знаю, что ж они хотят. Всюду радость и забота Провожают жизнь мою, Но всегда есть в жизни что-то — Смех иль грусть, — и я пою…
Валентин Антонов, апрель 2006 года