Половинка
(вместо послесловия)
Произведения, которые мы предлагаем вниманию читателей в рубрике «Разные разности», подобраны далеко не случайным образом. Это не библиотека, не книжный склад. Они, если угодно, представляют собой развёрнутые литературные иллюстрации к публикуемым здесь статьям. Исключения не представляет и рассказ Павла Нилина «Дурь».
Несколько слов об авторе. Павел Нилин родился в Иркутске почти сто лет назад, в январе 1908 года. Ему, отпрыску ссыльного поселенца, довелось на себе перепробовать множество профессий, прежде чем он нашёл себя в писательском деле. Наиболее известны его повести «Испытательный срок» и «Жестокость». Но вершиной его творчества является, на мой взгляд, рассказ «Дурь», написанный им в 1973 году, за восемь лет до смерти.
Вероятно, его произведения знакомы очень многим даже не по литературным публикациям, а по их воплощениям в кино. По его сценарию был снят фильм «Большая жизнь», и невозможно забыть первые актёрские шаги совсем ещё юных Олега Табакова и Вячеслава Невинного в фильме «Испытательный срок», как и роль Олега Ефремова в этом фильме. Собственно говоря, и рассказ «Дурь» известен больше по кинофильму режиссёра Иосифа Хейфица «Единственная», снятому в 1975 году и сразу же ставшему лидером проката (33 миллиона зрителей в 1976 году).
То, что к экранизации рассказа обратился сам Хейфиц, является для литературной основы своеобразным «сертификатом качества». Достаточно упомянуть, что режиссёром были сделаны такие выдающиеся фильмы советского кино, как, например, «Депутат Балтики» (в главной роли — Николай Черкасов), «Член правительства» (Вера Марецкая), «Большая семья» (Борис Андреев, Алексей Баталов), «Дело Румянцева» (Алексей Баталов, Евгений Леонов, Николай Крючков), «Дорогой мой человек» (Алексей Баталов, Инна Макарова), а ещё «Дама с собачкой» (Ия Саввина, Алексей Баталов), «Плохой хороший человек» (Владимир Высоцкий, Олег Даль, Анатолий Папанов).
И вот режиссёр такого уровня экранизирует рассказы Павла Нилина «Дурь» и «Впервые замужем» (1978 год) немедленно после их написания!
Лично я обратился к фильму Иосифа Хейфица в поисках ответа на давно мучивший меня вопрос, который возник у меня давным-давно, сразу же после прочтения рассказа. Точнее, вопрос тот был навеян всего лишь одной репликой главной героини. Но об этом — чуть позже, а вначале — несколько слов о фильме «Единственная».
Сюжет его, в общем-то, достаточно банальный. Цитирую по сайту KinoExpert.ru:
Коля Касаткин, видевший в своей жене Танюше идеал женской прелести, нежности, доброты, любивший её до самозабвения, оказался в растерянности перед досужими разговорами доброхотов об измене жены. При первом же необоснованном подозрении, возникшем у него, Николай потребовал развода.
Как видите, по сравнению с рассказом акценты здесь значительно смещены. Всё не так просто. На самом-то деле Павел Нилин в своём рассказе ставит безупречный психологический эксперимент, напрочь отсекая всякую лазейку, всякую возможность для подобных простых объяснений.
Ну, представьте сами. Любящий, надёжный и верный муж. Заботливая, ласковая, любящая его жена. И несмотря на «сигналы» со стороны родственников и знакомых, несмотря даже на маленькую дочурку Эльвиру, которая постоянно вспоминает какого-то «дядю Шурика» или кого там ещё, муж не задумывался ни на секунду, прощать ему свою жену или нет: «Что было, мол, то было, того поминать мы теперь не можем, а жизнь дальше идёт».
Любовь, одним словом. И не смог муж вынести лишь явного и циничного предательства, когда среди ночи, после чудесного вечера, проведённого накануне вместе, он совершенно случайно застал жену в недвусмысленной ситуации даже и не с бравым сержантом «дядей Шуриком», а с пожилым и невзрачным бухгалтером с пристани. Да даже и не это явилось для Николая последней каплей, а то, что «тут же за занавеской, представьте себе, — кроватка Эльвиры».
Короче говоря, чтобы закрыть глаза и на такое, нужно быть ангелом или, по меньшей мере, великим мудрецом. До этого момента читатель всё понимает. Но вот потом… Потом, в суде, Танюшка Фешева и произносит те самые слова, которые надолго лишили меня покоя:
— Мне-то хорошо понятно, что такого мужа, каким был ты ещё недавно для меня, я уже не встречу никогда. Но ведь и ты, Коленька, поимей в виду, бабы такой, как я, беспутной, но честной и чистенькой, не сыщешь тоже. Никогда не сыщешь, хоть и станешь тосковать…
Вот так. «Беспутной, но честной и чистенькой». И чтобы не оставалось уже никаких сомнений, Павел Нилин фиксирует на этой мысли внимание читателя:
— Это ты-то честная и чистенькая? — взглянул я на неё. И весь было затрясся от ярости.
— А ты ещё не понимаешь это? — будто удивилась она. — До сих пор не понимаешь? Ну ничего, потом, может, когда-нибудь поймёшь. Желаю тебе…
Бедная Танюшка интуитивно возвысилась до понимания того, чего не в состоянии был понять простодушный Николай: она была его Половинкой, и в её представлении то, на чём он настоял в суде, являлось величайшим преступлением перед её и перед его собственными душами, отныне разорванными пополам. Именно эту ослепительную мысль она и попыталась донести до его сознания своим бесхитростным парадоксом: «Беспутная, но честная и чистенькая».
Ну так ведь и она же не ангел. В своей гордости от того, что понимает непонимаемое, она доходит до гордыни, считая, что быть Половинкой — это словно бы получить индульгенцию, словно бы это даёт ей безусловное право на беспощадность и всепрощение.
Как будто желая, чтобы его психологический эксперимент оказался безупречным, Павел Нилин отдаёт потом Николаю в жёны красавицу Наташу: умную, образованную, мягкую, деликатную. Одним словом, идеальную. Но всё оказывается напрасным. Половинки разделены, и души разорваны навсегда…
Рассказ этот вовсе не об изменах, чёрствости, неудовлетворённости, незащищённости — вовсе нет (хотя куда ж и от этого всего денешься?). Рассказ Нилина не об изменах и их причинах, а о союзе двух людей, совершённом где-то на небесах. Союзы-то эти совершаются на небесах, а вот измены — они на грешной земле. И в этом — суть конфликта. Конфликт ада и рая. И их единство.
Танюшка Фешева изменяла мужу в полной уверенности, что её любовь перевешивает её измены, она интуитивно чувствовала это; он же не мог с этим согласиться, да не мог и просто понять хоть что-нибудь из случившегося с ними.
Это рассказ о высокой любви, которая даётся свыше и не в полной мере осознаётся даже её «объектами». Любовь волочит их по жизни за собой, и они не в силах от неё освободиться, потому что она, любовь такая, — от Бога.
Поясняя своё видение фильма «Единственная», мудрый Хейфиц сказал так: «Упрощённые мерки, с которыми мы порой пытаемся подойти к человеческой душе, так часто оказываются никуда не годными».
В ещё большей степени эта его мысль относится к рассказу Павла Нилина.
Валентин Антонов, сентябрь 2006 года