Вспоминаем певца Юрия Гуляева
Дождинка малая на землю капнула, А мы не встретимся, что было — кануло, Что было — не было, что было — сгинуло. Прошу за всё простить меня. Как тихо в комнате, как пусто в комнате, И вы лицо моё не сразу вспомните, Потом забудете, совсем забудете. Прошу за всё простить меня. Над заревой землёй дожди проносятся. На заревой земле тропинок множество. И мы не встретимся, а если встретимся — Прошу за всё простить меня. Дождинка малая на землю капнула, А мы не встретились, что было — кануло, Что было — не было, что было — сгинуло. Прошу за всё простить меня. |  |
Желаю вам всегдашней радости в судьбе. Желаю вам всего того, что вы желаете себе. Желаю вам одних счастливых дней в году. Прошу меня не узнавать, когда во сне я к вам приду.
Предисловие
Жизнь любой известной личности — тем более, любимой народом, обрастает, как правило, множеством легенд, домыслов, преувеличений и приукрашиваний. Думаю, не обошлось без этого и в многочисленных воспоминаниях людей, близко знавших Юрия Гуляева, работавших с ним в оперных театрах СССР, а главное — любивших его, старающихся сохранить о нём светлую память.
Не обошлось и без шараханья в другую сторону, когда в худших традициях жёлтой прессы пачкаются имена, свергаются кумиры, выискиваются в биографии или придумываются эпизоды, собираются самые фантастические слухи; когда некоторые забывают — ещё живы люди, видевшие, слышавшие Юрия Гуляева в оперных спектаклях и концертах, имеющие представление о жизни тогдашней творческой элиты.
Большинство публикаций о Гуляеве появилось в связи с 20-летием со дня его смерти, в прошлом году, когда в России проводились памятные мероприятия. Наверное, этим и объясняется их тональность — ведь люди рассказывали о событиях, ушедших во тьму десятилетий. Жаль, что мало было воспоминаний обычных людей, которые просто приходили в зрительные залы или не пропускали передач телевидения с его участием.
Я думаю, не стоит пересказывать всю информацию, которую можно при желании найти в Интернете. Нескольких самых ярких фрагментов из биографии Юрия Гуляева будет достаточно. Останется за пределами этого небольшого эссе и оперная деятельность народного артиста СССР. Это ведь не профессиональный разбор всего многогранного творчества певца. Увы, нет ни одного полного оперного спектакля с его участием, записанного на плёнку. Солист оперы Юрий Гуляев запомнился большинству современников по его многочисленным концертам, в которых звучали арии из известных опер, эстрадные, народные песни, русские романсы.
Фрагменты биографии
Солист Киевского академического театра оперы и балета Украинской ССР, Большого театра, народный артист Украинской ССР, лауреат Государственной премии СССР за исполнение концертных программ, народный артист СССР — Юрий Александрович Гуляев родился в Сибири, в Тюмени (по словам жены, 9 августа, по другим источникам — 9 сентября 1930 года).
Музыку любили в родительском доме Юрия Гуляева. Его мама пела русские и украинские песни, собирала пластинки Вари Паниной, Петра Лещенко, Тамары Церетели, Изабеллы Юрьевой, Ляли Чёрной, Лидии Руслановой, Сергея Лемешева и Фёдора Шаляпина. После школы Юрий некоторое время учился в Свердловском медицинском институте, но потом поступил в Свердловскую консерваторию.
Эту русскую песню на стихи А. Кольцова Гуляев спел при поступлении:
Соловьём залётным юность пролетела. Волной в непогоду радость прошумела. Пора золотая была, да сокрылась; Сила молодая с телом износилась, Сила молодая с телом износилась…
В консерватории Гуляев учился одновременно с Борисом Штоколовым, жил с ним в одном общежитии. Широкий диапазон голоса чуть не сыграл с певцом злую шутку. С ним начали работать, как с тенором, и только к четвёртому курсу определили, что у Юрия Гуляева баритон. А до этого его готовили к отчислению как совершенно невыразительного, лишённого яркой индивидуальности певца. На пятом курсе он был приглашён в Свердловский театр оперы и балета, позже работал в Донецкой и Киевской опере. С 1975 года и до своей преждевременной смерти Юрий Гуляев — солист Большого театра в Москве. В 37 лет Гуляев стал народным артистом СССР, минуя обязательные предварительные звания.
В киевской квартире Гуляевых (1960—1975) бывали в гостях космонавты Юрий Гагарин и Герман Титов, певцы Эдита Пьеха и Муслим Магомаев, композиторы и музыканты Георгий Свиридов, Ян Френкель, Мстислав Ростропович, поэты Роберт Рождественский и Владимир Высоцкий, режиссёр Юрий Любимов.
В репертуаре Юрия Гуляева были очень популярные в те годы песни «На безымянной высоте», «Русское поле», романсы «Средь шумного бала», «Не лукавьте», «Не пробуждай воспоминаний», народные песни — «Вдоль по улице метелица метёт», «Дывлюсь я на небо». Он исполнил также цикл песен на стихи Владимира Маяковского и музыку Микаэла Таривердиева. Композитор рассказывал позже, что сам он забыл об этом цикле и был поражён, услышав эти песни в исполнении Юрия.
В 1968 году композитор Александра Пахмутова и поэт Николай Добронравов специально для Юрия Гуляева написали цикл песен «Созвездие Гагарина». Прекрасный голос певца, похожая на гагаринскую улыбка и его знаменитое «Знаете, каким он парнем был!» — навсегда связали этих двух любимцев советского народа. Чуть позже за песню «Знаете, каким он парнем был!» артист был отмечен на песенном фестивале-конкурсе «Песня года—71».
Оказывается, существуют две версии песни Александры Пахмутовой и Николая Добронравова «Нежность» — женская и мужская. На одну и ту же мелодию были написаны два разных текста.
И мужскую версию впервые исполнил Юрий Гуляев. «Нежность» стала последней песней, исполненной Гуляевым в эфире при жизни.
Песня «Твоя нежность», которая исполнялась Юрием Гуляевым от лица лётчика-космонавта в адрес ждущей его на Земле женщины:
Век двадцатый — век больших разлук, И тебе сейчас трудней, чем мне, Ждать труднее, чем идти на риск… Между нами миллиарды звёзд, Между нами радиаций Яростный дождь, Но в небо с далёкой Земли Долетает Твоя нежность. Может, надо улетать, чтоб знать, Сколько в мире алых солнц и лун, Может, надо улететь, чтоб знать, Как беспомощно мала Земля, Но огромна лишь одна Земная любовь: И здесь, во Вселенной, меня Согревает Твоя нежность. |  |
Я лечу, и на меня глядят Воспалённые зрачки планет, Слышу ласковое пенье звёзд, — Светел голос неземных светил… Только в мире нет любви Сильнее земной, | И здесь, во Вселенной, меня Окрыляет Твоя нежность. А тебе ещё осталось ждать Ровно столько, сколько мне летать… |
Необыкновенно популярны и любимы его собственные песни, к которым он сочинил музыку, — «Берегите друзей» на стихи Расула Гамзатова и «Желаю вам» на стихи Роберта Рождественского (именно её мы прослушали в самом начале). Гуляев написал несколько десятков песен, среди них цикл на стихи Сергея Есенина — «Под окошком месяц», «Дорогая, сядем рядом».
Песню «Воспоминания о полковом оркестре», музыку к которой Гуляев написал на слова Роберта Рождественского, очень любил Леонид Брежнев:
Нам рано на покой, И память не замрёт. Оркестрик полковой Вновь за сердце берёт. | Прости, красавица, Что жизнь пехотная Вновь расставание Сулит тебе. | Не зря начищена Труба походная — Такая музыка звучит У нас в судьбе! |
Лариса Гуляева, вдова Юрия Гуляева:
Он мучительно долго и скрупулёзно работал над своими песнями и романсами. Это было моё мучение, потому что, если он одну нотку найдёт, уже для него бриллиант. И говорил: «Слушай, я что-то новое сочинил, идём, послушаешь».
Гуляев много гастролировал по стране и по всему миру. Вот несколько характерных откликов на его выступления в 1971 году.
«Баритон Киевской оперы Юрий Гуляев ростом в шесть футов, который напоминал игрока бейсбольной команды, исполнив две русские песни „Из-за острова на стрежень“ и „Вдоль по Питерской“, фактически остановил концерт. Зал устроил ему овацию, стоя до тех пор, пока певец не исполнил на бис арию Фигаро» (газета «Монреаль стар» от 9 октября 1971 года).
«Мы не забудем Юрия Гуляева. На его долю выпал самый большой успех… Самым большим удовольствием вечера было слушать выступление мистера Гуляева. Его голос завоевал сердца всей аудитории… Его красивый, свободно льющийся баритон доставил слушателям незабываемое удовольствие. Редко приходится встречать певца, у которого драматические и вокальные данные составляли бы такое удивительно гармоничное сочетание… В исполнении русских народных песен Юрий Гуляев напомнил Фёдора Шаляпина. Широта и удаль, мощное звучание и такие исконно русские, полные глубокой задушевности и выразительности народные интонации чувствовались в его исполнении, что хотелось слушать и слушать певца бесконечно…» (по материалам западной прессы).
У Гуляевых был единственный сын, тоже Юрий, инвалид с детства. Именно ради него, как тогда говорили, помимо новых творческих возможностей на главной оперной сцене страны, Гуляевы переехали из Киева в Москву. Ведь появлялась перспектива более качественного лечения ребёнка.
В России существует Фонд русской классики им. Ю. А. Гуляева. Вдова певца и его сын Юрий активно участвуют в работе этого фонда — издают записи, составляют дискографию, собирают и печатают различные материалы о певце.
Если вспомнить увлечения певца помимо театра, то Гуляев мог справиться со столярными и слесарными работами в доме, починить автомобиль, прекрасно играл в шахматы, много читал, играл на пианино, писал музыку к песням. Очень любил читать Шукшина, Чехова и Есенина.
Последние восемь лет жизни Юрий Гуляев страдал тяжёлой астмой, тем не менее, выходил на сценические площадки — Большого театра, различных концертных залов, пел, улыбался, и никто не догадывался, чего стоили эти выступление ему самому и его близким.
Рассказывают, что зимой 1986 года болезнь обострилась. Было получено разрешение на лечение в знаменитой «Кремлёвке», но… открывался XXVII съезд КПСС, и все койки зарезервировали на всякий случай для делегатов съезда. Гуляева всё же положили чуть позже в клинику, но приближался День космонавтики, и ему нужно было принимать участие в записи праздничного концерта.
«Лора, у меня такое ощущение, что я улетаю в космос», — пожаловался Юрий жене за две недели до смерти.
Юрий Гуляев умер 24 апреля 1986 года, сидя за рулём своей машины. Он скончался от сердечного приступа — выезжал из гаража и почувствовал себя плохо.
Его могила находится в Москве, на Ваганьковском кладбище.
Pro memoria
Фрагмент газетной статьи (Игорь Логвинов, «Гудок», 5 февраля 2003 года):
… В своих немногочисленных интервью Юрий Александрович Гуляев часто повторял, что одного голоса певцу недостаточно. Голос — это только краски, говорил он, а как ими распорядиться, зависит от тебя как от художника.
Критикам всегда было очень трудно приспособиться к многогранности таланта Юрия Гуляева. Когда он пел русские народные песни, все говорили: «Вот это его, здесь он себя нашёл!» Потом приходили в Большой зал Консерватории, где он пел русскую и зарубежную классику, и восклицали: «Вот что должен делать Гуляев!»…
Во всё, что он делал, певец вкладывал свою душу, и от этого его творчество было близким и понятным народу. Что творилось на его концертах! Сцена утопала в цветах, крики «браво» и аплодисменты сливались в нескончаемую овацию. А сколько писем он получал от слушателей!..
Украинцы, те вообще считали его народным украинским певцом.
… Донецк в то время был очень избалованным в музыкальном отношении городом, там часто выступали эстрадные звёзды, лучшие симфонические оркестры, залы всегда были переполнены меломанами. И весь этот славный, с большими культурными традициями город гудел, как растревоженный улей: «Гуляев, Гуляев, вы слышали, как поёт Гуляев?» Девчонки без конца дежурили у театра, мечтая с ним познакомиться…
Гуляев был начисто лишён заносчивости, самолюбования. Его любимой присказкой были слова: «Никогда не считай, что ты схватил Бога за бороду»…
Был настолько щедр и добр, что люди часто рассказывали ему о себе, жаловались, исповедовались. Людмила Гурченко так и называла его — «Жалейка»…
Интервью коллеги (певица Лидия Качалова, «Комсомольская правда», 6 сентября 2005 года):
… Мы вместе играли в «Фаусте». Он был Валентино, а я — Маргарита. Кстати, именно в «Фаусте» он максимально раскрылся. Это была вершина его актёрского мастерства. Помню сцену, от которой мне стало просто жутко. Действие происходило на площади. Он, умирая, падает. И вот уже как бы совсем умер, но вдруг резко ко мне поворачивается, протягивает руку и угрожающе поёт: «Но ты идёшь дурной дорогой, свой верный путь забыла ты». Мне стало так жутко — мурашки по коже побежали.
Юра был очень артистичным, обладал невероятно подвижной и богатой мимикой. Его талант проявлялся в каждой сыгранной им роли. Гуляев страшно любил шутить, поэтому Фигаро был ему в некотором роде близок. Иногда шалости случались прямо на сцене и во время спектакля. От этого коллегам было ой, как непросто. Ведь многие образы не предполагают улыбок, а уж тем более смеха.
Он был всегда добрым, весёлым и отзывчивым человеком. Его все любили. Знаете, бывают такие люди — душа компании и центр внимания. Юра сыпал забавными историями. Между прочим, он специально собирал различные курьёзные, но правдивые байки из жизни театра и актёров. Да и нередко сам попадал в подобные передряги.
Когда мы познакомились, Юра был ещё не женат. С Ларой, своей женой, он познакомился несколько позже. Мы были на гастролях в Краснодаре, где они и встретились. Она пришла на спектакль, увидела Гуляева на сцене, и он ей понравился. Лара стала его поклонницей. Спустя время она приезжала к нему в Донецк. Потом он ездил к ней, знакомиться с её родителями. Так и встречались, пока не поженились. У них родился сын Юра. Насколько я помню, ребёнок был чем-то серьёзно болен. И Лара постоянно находилась с ним. Сейчас они живут в Москве.
У него было много поклонниц, Гуляев был всегда окружён вниманием женщин. Он их любил, а они его.
Когда Лара приезжала в Донецк, мы с ней виделись. Но то был официальный визит. Поговорить о чём-то личном не получилось. Помнится, она рассказывала, что её сын сейчас в каком-то институте преподаёт историю искусств…
История одной фотографии (А. Реутов, газета «Амурская заря», № 51, 19 декабря 2001 года):
… В годы строительства БАМа и возведения второго моста через Амур к нам круглый год приезжали артисты из Москвы. Как-то в погожий день я был в Комсомольске. Шёл по одной из улиц в сторону автовокзала. Смотрю, навстречу, не торопясь, идёт в простой одежде, накинув на плечи ветровку, симпатичный и, как мне показалось, давно знакомый человек.
Приблизившись, я узнал известного всему Советскому Союзу певца-композитора, народного артиста СССР Юрия Гуляева. Я чуть не оробел от этой неожиданной встречи. Остановился перед идущим:
— Вы Юрий Гуляев?
— Вы узнаёте во мне Гуляева? — улыбаясь какой-то необыкновенно доброй улыбкой, вопросом на вопрос ответил Юрий. И как-то запросто мы обменялись рукопожатием.
Мне стало легко предложить сфотографировать его на память о случайной встрече в Комсомольске-на-Амуре. Гуляев посмотрел на мой истёртый фотоаппарат и сказал:
— Давай, фотографируй. Я сам когда-то мечтал быть фоторепортёром. Но музыка потребовала всё время.
Гуляев доверчиво улыбнулся в мой объектив, я сделал три кадра. В это время подошли комсомольчане, окружили Гуляева с желанием с ним сфотографироваться. Я сделал последний кадр. И прохожие отошли. Я спросил Юрия Гуляева:
— А какие романсы вы считаете коронными?
— «В крови горит огонь желаний», «Я вас любил», «Я помню чудное мгновенье», «На холмах Грузии» — это вершина русской музыкальной поэзии, с ними ничто не идёт в сравнение…
Юрий Гуляев говорил о поэзии Александра Пушкина, он пел романсы на его стихи.
Я подал Гуляеву свой блокнот. Он написал на листке: «Желаю Вам одних счастливых дней. Ю. Гуляев».
Ровно через две недели я купил «Литературную газету» и в ней увидел сообщение: Юрий Гуляев скоропостижно скончался. Случайная с ним встреча длиной в три минуты мне запомнилась теми фотокадрами, светлой улыбкой и грустным взглядом, пушкинской строчкой: «В крови горит огонь желанья»…
Немного личных воспоминаний
о встречах с кумирами
Я не знаю, будет ли у меня ещё возможность поделиться личными впечатлениями о кумирах и их поклонниках из нашего, уже такого далёкого прошлого. Поэтому маленький экскурс в собственную историю, в которой найдётся место и Юрию Гуляеву, и другим, не менее известным именам.
Сейчас читаешь интервью, смотришь передачи по телевидению — везде жалобы «звёзд» на журналистов, на фанов, которые не то что одежду рвут на кусочки, но даже пишут письма с нешуточными угрозами. И вот я думаю, а не виноваты ли сами нынешние «кумиры» в этом? Их бесконечные самообнажения в прессе, создание информационных поводов, основанием для которых служат обстоятельства личной жизни — настоящие и придуманные, мало способствуют настоящему, искреннему преклонению перед талантом.
И никакая охрана не защитит, никакие телохранители не помогут, когда творческая — или считающая себя таковой личность — всего лишь товар на рынке, служащий потребителю, как и любой другой, а товар принято «щупать» перед покупкой, и поэтому нечего обижаться.
А вот как это было раньше…
В наш город приехал на гастроли совсем молодой Муслим Магомаев, примерно в одно время с Эдитой Пьехой. Два культовых имени, два красивых человека, два неоспоримых таланта. Правда, относительно Эдиты Пьехи сомнения были. Уж слишком она непохожа на привычных советских певиц, слишком низко звучит её голос, слишком вызывающе выглядят её платья, её причёска, да и само имя. Сомнения были у старшего поколения зрителей, и одна из моих учительниц пренебрежительно звала Эдиту «кафешантанной певичкой». Но мы-то относились к ней иначе, а некоторые даже осмеливались писать ей письма.
Мы, девчонки-школьницы, так любили и Магомаева, и Пьеху, что всерьёз решили между собой — самое лучшее, это если бы у наших кумиров случился роман. И по школе поползли слухи — Магомаев не уехал сразу после гастролей. Он остался на концерт Пьехи, слушал Эдиту из ложи для гостей и подарил ей в конце выступления огромный красивый букет.
Ах, как нам хотелось быть в том зале, увидеть воочию и Муслима Магомаева с букетом, и Эдиту Пьеху на сцене. Но практически невозможно было купить билеты, зато телевидение часто транслировало выступления в прямой записи из зала. Понятно, что роман между артистами — плод чистой фантазии. Более того, у Эдиты был муж, Александр Броневицкий, и маленькая дочь Илона — сама будущая эстрадная певица и будущая мама Стаса Пьехи. Но вернёмся к гастролям.
На следующий день после концерта мы в школе живо обсуждали подробности увиденного по телевидению, репертуар Муслима Магомаева, реакцию зрителей в зале. А в это время на соседней парте горько рыдала, уронив голову на руки, одна из наших подружек, каким-то образом пропустившая передачу.
А другая девушка из нашей школы, старшеклассница, на первый взгляд ничего особенного, даже не отличница — представляете? — она, оказывается, очень любила музыку, обожала Эдиту Пьеху, прочитала о ней всё, что можно было прочитать, знала наизусть все её песни и однажды решилась написать письмо, а Пьеха ей ответила, завязалась переписка, интересная обеим. Эту девушку певица во время гастрольных концертов в нашем городе просила присмотреть за Илоной, а мы все тихо вздыхали от белой зависти, понимая в душе, что она заслужила.
Выше я написала о нынешних кумирах под охраной телохранителей, передвигающихся чуть ли не в бронированных автомобилях, не имеющих понятия о метро, да и о своих зрителях. А всё потому, что граница между кумиром и почитателем его таланта должна быть в душе, а не в материальном пространстве. Вряд ли она существует сейчас, ведь зачастую потребитель услуги считает себя не то что ровней, а даже выше человека, эту услугу оказывающего.
Во время моего детства и юности всё было иначе. И когда на нашем городском пляже, в двух шагах от нашей компании сидела группа артистов московского театра им. Моссовета, а среди них — Александр Леньков и Владимир Коренев (Ихтиандр, культовое имя, если помните!), то незримая граница была и в душе, и в пространстве. Никто не пялился, не лез за автографами, не рвал одежду — ведь люди имеют право на отдых, пусть и рядом с нами.
А когда я пошла в воду, понырять-поплавать, случилось то, что и до сих пор вызывает улыбку. Я услышала рядом с собой восхищённый шепот одной из подружек: «Коренев… Коренев…».
«Где Коренев?», — заорала я (ведь мы были в воде, не на пляже рядом с актёрами), вынырнув и пытаясь разгрести волосы на глазах. Чья-то рука подхватила меня из воды. Открыв, наконец, глаза, я увидела, что за руку меня держит и хохочет — да! Сам Ихтиандр… Я смотрела на него снизу вверх, замирая в восторге, утонув в этих знакомых смеющихся синих глазах. Появись рядом со мной настоящее, материальное воплощение творческой мысли фантаста, вряд ли оно произвело бы на меня такое же впечатление.
Вот такое было моё детство, мои первые искренние и невинные восторги перед кумирами.
А ещё несколькими годами позже я попала с компанией друзей на концерт Юрия Гуляева, которого мы боготворили. Уж не знаю, каким чудом нам удалось достать билеты в наш оперный театр, но мы сидели в зале, слушали пение, взрывались аплодисментами, внимали каждой ноте, каждому звуку, каждому слову…
«Желаю вам одних счастливых дней в году…». Юрий Гуляев своеобразно произносил букву «е» в слове «желаю», чуть твёрже, чем обычно произносят. Вот до сих пор и запомнилось — «Жалаю вам…». Высокий, красивый, стройный, в строгом костюме, приветливый, принимающий восторг зала со смущённой улыбкой и дарящий её всем в песнях, где это можно, — свою знаменитую, «гагаринскую», знакомую по бесчисленным фотографиям певца.
Одна из моих подружек уже дружила с мальчиком, и его «рыцарства» хватило на то, чтобы взять себе и своей «даме» пальто без очереди, забыв о нас. Мы, остальные девочки, долго томились в гардеробе — ведь зрители в зале сидели, стояли в проходах, теснились на приставных стульях… Когда мы, наконец, вышли на улицу, нам впору было только заплакать, услышав рассказ счастливой пары. Ведь пока мы стояли в очереди, Юрий Гуляев успел переодеться и вышел из театра не через театральный подъезд, а смешавшись с остатками публики — скромно, без помпы, без сопровождения. Когда моя подружка с мальчиком, решив подождать нас на улице, замешкалась у тяжёлой двери и буквально столкнулась с певцом на выходе, он улыбнулся и придержал перед ней дверь, пропустив вперёд.
Нам оставалось только расспросить, в чём он был одет, как он выглядит вблизи. Была зима, и одет он был в тёплое пальто и шапку-кубанку — «красивый, очень высокий, очень приветливый…»
Свои воспоминания о кумирах моей юности мне хочется завершить прекрасной песней Александры Пахмутовой и Николая Добронравова «Мелодия». И пусть в памяти слушателей эта песня больше связана с именем Муслима Магомаева — её хоть и по-разному, но прекрасно пели оба певца. Слушаем её в исполнении Юрия Гуляева:
Ты моя мелодия, Я твой преданный Орфей… Дни, что нами пройдены, Помнят свет нежности твоей. Всё, как дым, растаяло, Голос твой теряется вдали… Что тебя заставило Забыть мелодию любви? | Ты моё сомнение, Тайна долгого пути… Сквозь дожди осенние Слышу я горькое «прости». Зорь прощальных зарево. Голос твой теряется вдали… Что тебя заставило Предать мелодию любви? | Ты моё призвание, Песня, ставшая судьбой… Боль забвенья раннего Знал Орфей, преданный тобой. Стань моей Вселенною, Смолкнувшие струны оживи. Сердцу вдохновенному Верни мелодию любви! |
«Києве мій»
Юрий Гуляев прожил на Украине почти 20 лет, без акцента пел по-украински. Послушайте в его исполнении песню «Києве мій», музыку к которой написал Игорь Шамо, а стихи — Дмитрий Луценко.
Грає море зелене, Тихий день догора. Дорогими для мене Стали схили Дніпра, Де колишуться віти Закоханих мрій… Як тебе не любити, Києве мій! | В очі дивляться канни, Серце в них переллю, Хай розкажуть коханій, Як я вірно люблю. Буду мріяти й жити На крилах надій… Як тебе не любити, Києве мій! | Спить натомлене місто Мирним лагідним сном. Ген вогні, як намисто, Розцвіли над Дніпром. Вечорів оксамити, Мов щастя прибій… Як тебе не любити, Києве мій! |
Этой песней мы и закончим свой рассказ о Юрии Александровиче Гуляеве — любимце всего советского народа, красивом человеке и замечательном певце.
Качественные записи прослушанных здесь песен можно без труда найти в Интернете. Творчество народного артиста СССР Юрия Гуляева подробно представлено на сайте «Красная книга российской эстрады» и в специальном разделе сайта «Русский классический романс», а также на персональном сайте композитора Александры Пахмутовой.
Палома, сентябрь 2007 года