Марш, который вы только что, надеюсь, прослушали, называется «Марш полковника Боуги». Разумеется, на картинке изображен вовсе не мифический полковник Боуги, а добрый наш знакомый сэр Френсис Чесней — настоящий английский полковник.
Знаете, что я вам скажу? При другом стечении обстоятельств один из самых-самых известных в истории военных маршей вполне мог бы называться «Марш полковника Чеснея», тем более что и в кинофильме «Здравствуйте, я ваша тётя» его залихватская мелодия звучит едва ли не при каждом появлении сэра Френсиса Чеснея, являясь своеобразной визитной карточкой и опознавательным знаком этого старого солдата, не знающего слов о любви (хорошо сказал, да?).
Ну вот, например, пожалуйста… один из бесчисленных эпизодов:
Не могу сейчас припомнить, играл ли сэр Френсис Чесней в гольф. Но почему бы и нет… в конце концов, что же ещё ему было делать?.. А раз так, то почему бы именно ему и не оказаться тем самым неизвестным эксцентричным полковником, который «сто лет назад» вдохновил некоего лейтенанта Фредерика Рикетса на написание этого марша?..
Случилось это в Форт-Джордже, в Шотландии, незадолго до начала Первой мировой войны. Лейтенант Рикетс проходил службу в качестве военного капельмейстера и в свободное время увлекался игрой в гольф. Один из его партнёров, предпочитавший скрывать своё настоящее имя (уж не Френсис ли оно было Чесней?) под псевдонимом «полковник Боуги» (в гольфе есть такой термин «bogey»), имел оригинальную, хотя и небезопасную для окружающих привычку предупреждать о своём ударе не общепринятым возгласом «Fore!», а характерным посвистыванием сквозь зубы.
Неизвестно, что поразило лейтенанта Рикетса более — эксцентричные ли манеры этого странного «полковника Боуги» или же его коротенькая музыкальная фраза, — но в 1914 году Рикетс опубликовал (и тоже под псевдонимом — «Кеннет Олфорд»!) свой «Марш полковника Боуги», мгновенно ставший чрезвычайно популярным.
В том самом 1914 году военные марши оказались, как известно, наиболее востребованными. Я не могу сказать, сохранились ли записи «Марша полковника Боуги» времён Первой мировой войны, но этот марш уже тогда хорошо знали и, несомненно, часто исполняли. Правда, мировая война оказалась далеко не столь приятным занятием, как игра в гольф.
Послушайте одно из характерных для того времени исполнений «Марша полковника Боуги». На картинке же, обнявшись и поддерживая друг друга, идут раненые — двое британцев и один немец. Бывшие враги, а теперь просто люди… Слушаем марш:
Да и после войны «Марш полковника Боуги» занимал лидирующие места в списках наиболее продаваемых музыкальных произведений — уже к 1930-м годам его ноты раскупили в количестве свыше миллиона экземпляров. Его записывали многие оркестры, его широко исполняли. А вот слов у него, общепризнанных, — как не было изначально, так и потом не было.
Однако тот человек, чьи анатомические особенности оказались крепко-накрепко связанными с будущим текстом популярного инструментального шлягера, — тот человек уже был.
На фотографии, которую вы видели выше, раненый немецкий солдат — крайний слева. От британцев его легко отличить по характерной бескозырке. Подобную же бескозырку носил на голове и другой немецкий солдат времён Первой мировой. На нижеследующем снимке он отмечен крестиком:
В начале 1930-х годов миллионы немецких избирателей сделали отмеченного крестиком солдата своим канцлером. Канцлера того звали Адольф Гитлер. Спустя несколько лет, когда военные марши вновь, как и в 1914 году, оказались наиболее востребованными, англоязычное народное творчество именно его «со товарищи» превратило в главных песенных героев «Марша полковника Боуги» — точнее, самой известной текстовой версии марша.
Началось всё с того, что некоему Тоби О'Брайену неожиданно пришла в голову смелая мысль: а ведь у толстяка-то Геринга, скорее всего, нет — прошу прощения — одного яйца! С чего это О'Брайен взял — непонятно. Видимо, определённую роль тут сыграла только что начавшаяся Вторая мировая война. Во всяком случае, мысль такая у него промелькнула: «Göring has only got one ball».
И моментально выяснилось, что простая эта мысль (выраженная по-английски в приведённой выше чеканной её формулировке) самым чудесным образом ложится на хорошо всем знакомый свист «полковника Боуги», который (свист, то есть) был тогда у всех на слуху…
Путь для самого широкого народного творчества был открыт. Первым делом народ восстановил субординацию: главный у них кто? Гитлер?.. Ну так вот: именно у Гитлера есть только одно яйцо (хотя, надо признать, большое), а у Геринга — у Геринга есть оба… хотя и очень-очень маленькие:
Hitler
has only one big ball,
Göring
has two but very small.
Чего-то не хватает… Музыкальная фраза оборвана на полуслове… А ещё у них кто там есть? Гиммлер?.. Гиммлер, Гиммлер… Гиммлер — пимлер… Гиммлер — симлер…
О! Симлер!.. Similar, если сглотнуть слог — sim'lar, «подобный»: Himmler's got somewhat sim'lar, то есть у Гиммлера примерно то же самое, что и у Геринга.
Но свист полковника всё ещё требует завершения. Геббельс?.. Геббельс… Гёббельс… Гоубэльс… Ноубэльс…Ноубэлс… О!.. No balls! Ну, конечно же: у этого старого бедолаги Геббельса вообще нет никаких яиц: Goebbels has no balls!..
То, что получилось в итоге вышеприведённых размышлений, мгновенно запели в англоязычном мире всё — от суровых немногословных коммандос и до школьниц самого нежного возраста.
Вспоминает один из участников интернет-форума:
Моя коллега Пенелопа Вудс рассказывала мне, как в 41 году они в Кейптауне шли в школу строем, распевая (простите мне мой, вернее не мой английский, но из песни слов не выкинешь):
Hitler
has only one big ball,
Göring
has two but very small,
Himmler
is somewhat sim'lar,
But poor old Goebbels
has no balls
at all.
«И, — добавляла Пенни, — нам никто ни разу не сказал, что мы ведём себя не как положено леди. Потому что юным леди в 41-ом было положено петь и это, и многое другое»…
Надо сказать, что разговор на том форуме шёл о знаменитом оскароносном фильме под названием «Мост через реку Квай» (1957 год, режиссёр Дэвид Лин), который дал «Маршу полковника Боуги» вторую жизнь (многие теперь и помнят-то этот марш только благодаря фильму). Послушаем звуковой фрагмент из этого фильма. Колонна британских солдат, оказавшихся в японском плену, входит в лагерь, насвистывая «Марш полковника Боуги». Смотрите на текст, что выше, и подпевайте:
Кстати, как раз относительно обоих упомянутых здесь фильмов в одном из интернетовских блогов появился такой вот комментарий:
В хорошем фильме «Здравствуйте, я ваша тётя» появление полковника (Козаков, «Я старый солдат и не знаю слов любви…») сопровождает одна музыкальная тема. Несколько маршевых нот. Всё было хорошо, пока я не понял, что это марш из «Моста через реку Квай». […] И сразу стало неприятно, и фильм потерял половину обаяния.
Ну ладно, нам «Мост» не показывали, но музыкальный-то редактор (или кто там подбирает музыку? сам композитор?) не мог не знать, откуда мелодия. Марш, который насвистывали пленные, демонстрируя несломленный дух, использовать для карикатуры… Есть в этом что-то мелкопакостное, нет?
Нет. Во-первых, музыкальная визитная карточка сэра Френсиса Чеснея, как мы легко можем догадаться из сопоставления дат, появилась задолго не только до «Моста через реку Квай», но даже и до Второй мировой войны, о событиях которой повествует этот фильм.
Во-вторых, «несломленный дух» тех усталых, оборванных, грязных и голодных британских солдат потому и оставался несломленным, что каждый из них, насвистывая залихватскую мелодию, мысленно повторял про себя нечто вроде этого:
Hitler
has only got one ball,
The other
is on the kitchen wall,
His mother,
she pinch'd the other,
And now Hitler
ain't got none
at all.
Ну, и в-третьих. «Марш полковника Боуги» никогда не был пафосным — даже только в одной лишь своей мелодии. На его мелодию просто невозможно написать никаких других текстов, кроме откровенно хулиганских и пародийных.
Помимо обсуждения анатомических особенностей нацистских лидеров, в многочисленных вариациях текстов времён войны широко обсуждалась также и роль во всём этом матери Гитлера (да хотя бы тот куплет, что приведён чуть выше), и мужские качества Муссолини, и весёлый нрав Чёрчилля, любившего, как хорошо всем известно, подсматривать за принимающим душ Гитлером, и бог знает что ещё. Запоминается заключительный эпизод «Моста через реку Квай» (кстати, этот действительно сильный фильм у нас всё-таки показывали), когда один из героев, глядя на всё, что происходит вокруг, в отчаянии повторяет: «Madness!.. Madness!..» — «Безумие!.. Безумие!..». Так вот, противостоять безумию войны можно по-разному, и юмор тут — не самое плохое средство…
Но и после окончания войны «Марш полковника Боуги» отнюдь не утратил своей популярности (чему, кстати, во многом способствовал и кинофильм «Мост через реку Квай», благодаря которому мелодию марша полюбили многие миллионы зрителей). Разумеется, тексты военных лет стали неактуальными, но зато появились и другие тексты, и другие пародии. Большое распространение в Соединённых Штатах, например, получила детская песенка, исполняемая на мотив этого марша, о… чистящем порошке «Комет» (кто из нас не помнит серию телевизионных реклам этого средства в исполнении незабвенной Инны Ульяновой — попробуйте «Кометом», милочка, «Кометом»!).
Почему именно «Комет»? Да очень просто: название «Comet» чудесно рифмуется с английским словом «vomit» — «рвота». Как и в случае с яйцами (ещё раз прошу прощения) Геббельса, народное творчество не подвело и на этот раз:
Comet —
it makes your face so clean,
Comet —
it tastes like vaseline,
Comet —
will make you vomit,
So get some Comet
and vomit
today!
Если кто не совсем понял: «Комет» прекрасно очищает твоё лицо (у этой строчки есть масса вариаций), на вкус «Комет» подобен вазелину (бензину, глицерину, керосину, пластилину и так далее), «Комет» непременно вызовет у тебя рвоту — так что отбрось все сомнения, бери этот самый «Комет», и пусть тебя сегодня же вырвет!..
Послушайте, как двое жизнерадостных американских пареньков, Джо и Джек их зовут, исполняют песню «Комет» (громкий смех в самом конце вызван тем, что ребятишки постарались изобразить рвоту, вызываемую «Кометом», как можно красочней):
Ну да, не профессионалы… Во всяком случае, они старались, не правда ли?..
Но вот что же делать, если нету на слуху таких чудесных и осмысленных рифм, как «Goebbels — no balls» или там «Comet — vomit»? «Боже мой, тоже мне проблема!» — подумает любой американец. Да бери первые попавшиеся крепкие рифмы!.. Потом уже осмыслим, что можно из них сотворить. Да вот хотя бы имя какое взять… ну, пусть будет «Boris»! Борис, Норрис, Моррис, Дорис…
«Boris — Morris — Doris»… А ведь прекрасно же получается! Смотрите:
Morris,
what have you done to me?
Morris,
you'll have to marry me!
Morris,
we'll name him Boris,
Then there'll be Morris,
Boris
and me!
Минимум рифм и максимум здравого смысла:
Моррис, что это вы со мной сделали?.. Моррис, теперь вам придётся на мне жениться! Моррис, мы назовём его Борис, и будет нас трое: Моррис, Борис и я!
Конечно, если в какой-то другой ситуации не очень уместным выглядит мужское имя «Boris», то всегда ведь можно пропеть и чуточку иначе:
…
Morris,
we'll name her Doris,
Then there'll be Morris,
Doris
and me!
«… Моррис, мы назовём её Дорис, и будет нас трое: Моррис, Дорис и я!»
И в любом случае полковник Боуги героически умирает от зависти…
Чего только не встретишь на просторах Интернета! Лавры эксцентричного гольфиста-полковника и до сих пор не дают покоя многочисленным пародистам-любителям. Вот давайте послушаем одно из современных исполнений «Марш полковника Боуги». В качестве музыкального инструмента исполнитель выбрал… свои собственные ладони! Оказывается, если их сжимать-разжимать особым образом, то вполне возможно извлекать из них даже мелодии.
Итак, звучит «Марш полковника Боуги» в переложении для ладоней:
У исполнителя, помимо игры на ладонях, есть также и другие таланты и всевозможные интересы. «Я обладаю, — рассказывает этот симпатичный молодой человек, — разумным и интеллектуальным чувством юмора, и мои друзья утверждают, что я знаю множество бессмысленных и бесполезных фактов». Шутки шутками, но он ведь прав: как раз всего перечисленного обычно всем нам в жизни и не хватает…
Но это всё, конечно, любители. Однако «Марш полковника Боуги» не оставляли без внимания и профессиональные пародисты.
Вот, например, Дадли Мур — известный английский комедийный актёр и музыкант. Небольшого роста, но очень обаятельный, он получил у многочисленных своих поклонников прозвище «сексуальный напёрсток» — имеется в виду тот успех, которым Дадли Мур пользовался у женщин.
Давным-давно, в самом начале своей карьеры, которую прервала лишь его смерть в 2002 году, Мур выступал в составе знаменитой в 60-е годы британской комедийной группы под названием «Beyond the Fringe». Вот к тому-то времени и относится пародия на сонату Бетховена, где основной музыкальной темой выступает тема нашего марша.
Послушаем фрагмент из этой пародийной сонаты. За фортепьяно — Дадли Мур:
Да… Что уж там говорить, классика есть классика… Мир высоких чувств и глубоких внутренних переживаний. Классика есть классика… И всё же: а вот нет ли у вас сейчас желания, например, лихо сплясать под зажигательную еврейскую польку с таким названием: «Ой!.. Полковник Боули…»?
Не хотите?.. Ну, как хотите. Всё равно ведь пора заканчивать. Самое главное мы с вами поняли: до тех пор, пока мы шутим, мы и демонстрируем тот самый «несломленный дух».
Донна Роза!.. Донна Роза, я старый солдат и не знаю слов о любви! Но когда я впервые увидел вас, донна Роза, я почувствовал себя утомлённым путником, который на склоне жизненного пути узрел на озарённом солнцем поле нежную, донна Роза… нежную фиалку!..
Простодушные и шибко сурьёзные американцы подхватили марш значительно позже англичан, понавешали всюду своих флагов, но, кажется, так ничего в нём и не поняли…
Валентин Антонов, август 2009 года