Познакомился я с этой песней давным-давно, ещё в 1974 году, увидев её в сборнике «British and American Songs», изданном в Лейпциге. Её мелодия сразу же подкупила меня тем, что я, к своему удивлению, смог самостоятельно воспроизвести её по нотам — как, впрочем, и песню про братца Джона («Are You Sleeping, Brother John» — «Просыпайся, братец Джон! Колокольчик динь-дон-дон»); обе песни с тех пор неизменно входили в мой вокальный репертуар.

А уже много лет спустя, когда в доме появился маленький такой глазастый комочек, вечно кричащий и вечно голодный, и когда мне неожиданно стало нравиться само слово «daughter», «дотер» — «дочь», я с воодушевлением напевал вместо колыбельной:

In a cavern, in a canyon,
Excavating for a mine,
Lived a miner, forty niner,
And his daughter Clementine…

Справедливости ради: в качестве колыбельной бесспорным фаворитом у нас была старая милая песенка «По военной дороге // шёл в борьбе и тревоге // боевой восемнадцатый год…» — в темпе марша. Но и «Клементину» дочь и теперь ещё узнает, что называется, с полутакта.

В англоязычном мире эту американскую песню знает, по-видимому, каждый. Считается обычно, что в далёком 1884 году её написал некий человек по имени Перси Монтроуз, хотя, например, вот этот уважаемый песенный сайт без колебаний указывает на авторство Баркера Брэдфорда в 1885 году.

Ну что ж, Брэдфорд так Брэдфорд… однако доподлинно известно, что песня была опубликована в Бостоне всё же в 1884 году, и её издатель, Oliver Ditson & Co., чёрным по белому указал на обложке: «Слова и музыка Перси Монтроуза».

Впрочем, есть свои резоны и в защиту авторства Брэдфорда. Однако даже сторонники Монтроуза не отрицают, что в качестве образца тот вполне мог иметь перед глазами ещё более раннюю песню — «Down by the River Liv'd a Maiden» (1863).

Некоторые другие исследователи обнаруживают опредёленное сходство со старыми испанскими мелодиями… Короче говоря, происхождение «Клементины», как это часто бывает со старинными, очень популярными и почти народными песнями, окутано благородной дымкой таинственности, что идёт самой песне только на пользу.

Отец Клементины, называемый в тексте «forty niner», — это вовсе не пожилой мужчина сорока девяти лет, как могло бы показаться по аналогии со словом «teenager» (вполне, кстати говоря, характеризующим саму девушку). Скорее, её отца-золотоискателя вполне можно было бы назвать «сорокадевятник», поскольку местом действия является Калифорния 1849 года, в самый разгар так называемой «золотой лихорадки».

Песенка повествует о горестной судьбе неосторожной Клементины, с которой однажды произошёл несчастный случай: она упала в воду и, не умея плавать, утонула. Посмотрим же на полный текст песни и, по возможности, подпоём вполголоса Детлефу Кордесу:

In a cavern, by a canyon,
Excavating for a mine,
Dwelt a miner, forty niner,
And his daughter Clementine.

Oh my darling, oh my darling,
Oh my darling Clementine,
Thou art lost and gone for ever,
Dreadful sorry, Clementine!

Light she was and like a fairy,
And her shoes were number nine.
Herring boxes without topses
Sandals were for Clementine.

Drove she ducklings to the water
Ev'ry morning just at nine,
Struck her foot against a splinter,
Fell into the foaming brine.

Ruby lips above the water,
Blowing bubbles mighty fine,
But, alas, I was no swimmer,
So I lost my Clementine.

How I missed her, how I missed her,
How I missed my Clementine,
But I kissed her little sister
And forgot my Clementine.

Клементина, чудесная девушка, лёгкая в общении, настоящий ангел, проживала вместе с отцом и ещё, как минимум, с младшей сестрой в совершенно ужасных условиях, где-то в пещере вблизи каньона. Она не могла позволить себе носить нормальную обувь и довольствовалась тем, что надевала на ноги коробки из-под сельди; в целом размер такой обуви соответствовал, кажется, номеру 9 (это немало: наиболее распространены размеры 5 и 6).

Каждое утро, ровно к девяти часам местного времени, Клементина зачем-то пригоняла стайку утят к солёной воде, пока однажды не свалилась в неё, запутавшись в своих коробках.

Всё это произошло на глазах некоего молодого человека, приятеля Клементины, от лица которого, собственно, и ведётся всё повествование. К сожалению, молодой человек совершенно не умел плавать, так что несчастная девушка утонула. Молодой человек сперва очень горевал, но потом всё-таки утешился в объятиях её младшей сестры.

Текст песни, который мы позаимствовали с сайта Национального института здравоохранения и окружающей среды Соединённых Штатов, предваряется там следующим «Важным замечанием о безопасности на воде»:

Несчастные случаи на воде происходят одинаково часто как с детьми, так и со взрослыми, что, собственно, и представляет собой предмет настоящей баллады. Заметим, что её ключевым моментом являются те слова, в которых певец признаётся, что-де «alas, I was no swimmer» [«увы, я не был пловцом» — В. А.]. Многих трагедий на воде можно было бы избежать, научившись плавать и познакомившись с общими мерами предосторожности до того, как оказаться в воде или достаточно близко от неё. Уроки плавания и занятия по правилам безопасности могли бы не только сохранить жизни, но и превратили бы водный спорт в «удовольствие» для каждого. Помимо этого, скаутская версия песни предупреждает молодое поколение и о том, что необходимо учиться искусственному дыханию (или СЛР — сердечно-легочному реанимированию) как первой помощи утонувшим.

Упомянутая здесь «скаутская» (или же «детская») версия, слегка модернизируя припев («You are» вместо «Thou art»), но всё же оставляя архаизмы в куплетах («she doth» вместо «she does»), добавляет непосредственно перед последним ещё четыре [замечание о том, что-де искусственное дыхание наверняка спасло бы несчастную Клементину, выделено мною — В. А.]:

Then the miner, forty-niner,
Soon began to peak and pine.
Thought he oughta join his daughter,
Now he's with his Clementine.

There's a churchyard on the hillside,
Where the flowers grow and twine.
There grow roses, 'mongst the posies
Fertilized by Clementine.

In my dreams she still doth haunt me
Robed in garments soaked in brine.
Though in life I used to hug her,
Now she's dead, I draw the line.

Now you kids may learn the moral
Of this little tale of mine:
Artificial respiration
Would have saved my Clementine.

Эти добавления, между прочим, проливают свет и на дальнейшую судьбу отца бедной девушки: вскоре после похорон он стал чахнуть буквально на глазах, преследуемый навязчивой идеей отправиться вслед за Клементиной, и ему это удалось.

Клементина же частенько являлась молодому человеку во сне, в своих насквозь промокших в солёной воде одеждах, являлась до тех пор, пока тот не сказал сам себе: «Баста! Конечно, пока она была жива, мне нравилось её тискать, но ведь теперь её нет? Баста!» И так подумав, он обратил свои взоры на младшую сестру Клементины, оставшуюся сиротой… Но об этом мы уже знаем.

Кстати, разделяя по всем пунктам позицию, высказанную в «Важном замечании о безопасности на воде», едва ли можно приветствовать настойчивое стремление сторонников Монтроуза, которых, несомненно, и представляет этот самый американский полуправительственный («niehs.nih.gov» — «дот-гав») сайт, навязать молодёжи текст сомнительных моральных качеств.

По поводу этого текста моя уже значительно подросшая дочь, едва бросив на него взгляд, выразилась кратко: «Стёб». И я согласен с ней.

Впрочем, вот в этом отношении партия Брэдфорда представляется ничуть не в лучшем свете. Скажем, на упомянутом песенном мегасайте практически слово в слово повторяются известные нам воспоминания легкомысленного и неспортивного ухажёра Клементины, но там, по крайней мере, они адресованы более взрослой и более опытной аудитории.

На этом фоне оба «первоначальных» варианта выглядят гораздо более консервативными. Мы видим в них благородного отца, уважаемого всеми мастера золотодобычи, который души не чает в своей очаровательной Клементине (в варианте Брэдфорда ни о каких коробках из-под сельди и речи нет!), но… Но, к великому сожалению, её всё так же неудержимо влечёт к себе вода, и это при том, что никто из них и понятия не имел ни об искусственном дыхании, ни о различных способах плавания. В итоге Клементина напрасно зовёт на помощь своего отца и тонет прямо на его глазах:

He heard her calling: father,
Her voice was like a chime,
But alas he was no swimmer,
So he lost his Clementine.

Да, ужасная история… И ведь ей вполне соответствовала печальная мелодия, которая, кстати, несколько отличалась от общепринятой ныне. Но незатейливая песенка, приобретая с годами всё большую популярность, одновременно теряла свою первоначальную серьёзность. У неё появилось множество вариантов и подражаний. Само имя «Клементина» стало ассоциироваться с песней, а строчку «Oh my darling Clementine» знает, наверное, каждый. Неудивительно поэтому, что если не песня сама по себе, то какие-то её элементы стали своего рода брендом и широко использовались.

Например, один из лучших вестернов режиссёра Джона Форда, вышедший на экраны в 1946 году, так и называется: «My darling Clementine». Сюжет фильма никак не связан с «золотой лихорадкой», и его с песней объединяет разве что имя одной из героинь: славной девушки (роль Клементины сыграла Кэти Даунз), которую оставил жених, считая её болезнь неизлечимой.

Действие фильма, естественно, разворачивается на Диком Западе и основано на реальных событиях, происходивших почти в те же самые годы, когда Монтроуз или Брэдфорд создавали свою песню. В главной роли — знаменитый Генри Фонда, участие которого немало способствовало зрительскому успеху. В фильме есть интрига, есть стрельба и, конечно, есть непременная любовь, которая параллельно стрельбе возникает между главным героем и Клементиной. Как говорится, хэппи-энд. Вот кадр из фильма «My darling Clementine»: Генри Фонда и Кэти Даунз (Клементина).

В финале Генри Фонда произносит многозначительную фразу: «Мэм, мне определённо нравится это имя… Клементина». Определённо, оно нравилось и специалистам НАСА и Пентагона, когда в начале 90-х годов они подбирали название для своего совместного лунного проекта. А ещё они наверняка помнили известные строчки из известной песни:

You are lost and gone for ever,
Dreadful sorry, Clementine!

«Lost and gone for ever»… Потерянный навсегда — именно такая судьба ожидала, в конце концов, новый космический аппарат, и его так и назвали: «Clementine».

Хотя специалисты НАСА и Пентагона изо всех сил стремились приблизить комплекцию их «Клементины» к параметрам изящной Кэти Даунз, но даже с применением сверхлёгких материалов получившаяся у них в итоге «девушка» весила 230 кг и внешне напоминала шкаф.

Как символично: именно там, в Калифорнии, где так трагически оборвалась жизнь несчастной Клементины, полтора века спустя начала свою жизнь её современная космическая тёзка. Ракета «Титан 23G» с «Клементиной» стартовала 25 января 1994 года (фото слева), и уже во второй половине февраля начались исследования с окололунной орбиты.

За неполные два с половиной месяца работы на орбите «Клементина» умудрилась передать на Землю несколько миллионов прекрасных снимков лунной поверхности (на фотографии справа показан один из снимков, сделанных «Клементиной»), которые стали основой для самого подробного атласа Луны. Так, впервые были измерены высоты по всей лунной поверхности и составлена глобальная карта рельефа Луны, проведено много других уникальных исследований.

Но дело даже и не в этом. Называя свой проект «Клементина», специалисты имели в виду лишь строчку «lost and gone for ever» и совсем позабыли о том, что песенную-то Клементину во всех вариантах текста неудержимо тянуло к воде.

Всем ведь казалось невероятным присутствие воды на Луне, но «Клементина» отыскала её даже там! Конечно, в виде льда, но ведь Луна — это всё-таки не совсем Калифорния, правда?

А в конце июля 1994 года «Клементина» перешла на гелиоцентрическую орбиту и вскоре бесследно растворилась в просторах космоса. Посмотрите коротенький фильм об этом событии:

В том источнике, откуда я позаимствовал этот фильм, ссылка на скачивание называется просто и понятно: «Lost & gone forever»…

Oh my darling, oh my darling,
Oh my darling Clementine,
You are lost and gone for ever,
Dreadful sorry, Clementine!

Валентин Антонов, февраль 2007 года