Мы все любили эту простую песенку. Искренне любили эту девочку — милую, обаятельную, с её неподражаемой и совершенно невозможной дикцией. Разумеется, мы прекрасно знали, что это грузинская девочка. Да только какое это имело тогда значение? Это была наша девочка, это была наша песня, это была наша страна.

Примерно в то самое время, когда отовсюду звучала оранжевая песенка Ирмы Сохадзе (или если позже, то лишь чуть-чуть), мне довелось побывать в Тбилиси. Дело было так.

Мне с друзьями нужно было по делам срочно ехать в Цахкадзор, в Армению, а билетов на Ереван в кассе «Аэрофлота» почему-то не оказалось. Что же делать? Нас ведь там ждут. И вот я предложил: а полетим-ка мы в Тбилиси! А что? Чудесный город, полдня побудем там, а вечером поедем поездом в Ереван — ведь это ж рядом, правда? Правда. Это ж совсем рядом. Летим!

Долетели без приключений. На правах старожила (а я, единственный из всей компании, уже был однажды в Тбилиси и чувствовал себя там, как у себя дома) я взял руководство всей операцией на себя. Первым делом — билеты на ереванский поезд. С этим проблем не было. Потом — короткая прогулка по чудесному городу. Потом — потом знал я один такой уютный кабачок, в подвальчике, как раз напротив Дома правительства. Побывать в Тбилиси и не выпить лёгкого грузинского вина? Невозможно.

Уселись за столиком, заказали того самого «лёгкого грузинского вина». Пить было легко и приятно. Водичка и есть водичка. Потом от соседнего столика, где расположилась компания грузин, нашему столику прислали бутылку вина. Это было для нас немного непривычно, но из кинофильмов мы знали, что в ответ следует тоже послать бутылку. Послали. Дальнейшее я припоминаю лишь эпизодами. Помнится, вскоре столики наши оказались придвинутыми друг к другу. Потом, помнится, грузины никак не хотели нас отпускать и всё порывались лично отвезти нас на вокзал. В памяти почему-то застрял такой эпизод: я сижу за маленьким столиком прямо у входной двери и соревнуюсь в армрестлинге с официантом-грузином.

Кто же мог знать, что «лёгкое грузинское вино» окажется настолько уж коварным? В своей жизни по-настоящему пьяным я был раза четыре, и все эти разы не смогу забыть, наверное, никогда. В Калуге. В Москве. В осетинском селении Дзинага. И в Тбилиси…

Вот уже подpяд два дня я сижу pисую,
Кpасок много у меня — выбиpай любую.
Я pаскpашу целый свет
В самый свой любимый цвет:
Оpанжевое небо, оpанжевое моpе, 
Оpанжевая зелень, оpанжевый веpблюд.
Оpанжевые мамы оpанжевым pебятам
Оpанжевые песни оpанжево поют!

А 35 лет спустя уже обратный путь, из Еревана в Тбилиси, проделал Виктор Шендерович, известный сатирик и блестящее перо демократии. Вот как это было у него:

Из нового здания аэропорта «Звартноц», через Ереван, гудящий свадебными машинами по случаю субботы; мимо ветреного озера Севан; через город Дилижан (тот самый, где «кран откроешь, вода течет — второе место в мире занимает»); через Семеновский перевал, уже гаснущий в сумерках; через армяно-грузинскую границу в Садахло, где сначала долго ждешь в темноте у таможни, дальше ползешь короткими отрезками между шлагбаумами, а потом, вместо последнего шлагбаума, обнаруживаешь стульчик, который пограничник просто убирает в сторону, чтобы твоя машина могла въехать наконец на родину Шота Руставели и Котэ Махарадзе; мимо притихших сел, через вечерние окраины города въезжаешь в оживший после обмороков войны центр Тбилиси — и попадаешь за стол в ресторане «Пиросмани».

Сразу! Как говорится, с вещами… Потому что там тебя ждут, и есть повод — гуляют в честь пятидесятилетия Николая Свентицкого, тезки Пиросмани и директора театра им. Грибоедова.

Свентицкий и пригласил меня приехать сюда и дать концерт в его театре. И я с радостью согласился не дожидаться, пока придет в сознание после приступа дегенеративной ненависти Российская Федерация и подведомственный ей «Аэрофлот», а приехать сразу…

Вообще-то, совсем уж полная аналогия получилась бы, если б Шендерович воспользовался самолётом. Например, через Киев. Но известный сатирик выбрал автомобиль, ибо, как он сам пишет (имея в виду свою дочь), «когда еще знакомить девушку с настоящей Грузией, как не в эти дни ненависти?»

Тезис, строго говоря, не бесспорный, но Шендеровичу виднее. De gustibus non disputandum.

Начиная с десяти часов вечера субботы, едва войдя в «Пиросмани», мы начали переходить из рук в руки, из-за стола за стол, от одной легенды к другой, в сплошной любви и благорасположении. Это продолжалось до утра вторника… Я умирал от счастья.

Вы бы тоже умерли от счастья, если бы к вам, размягченному после четырнадцатичасовой дороги порцией хачапури, пхали и стаканом «спиртосодержащей жидкости из Грузии», как сказал бы санитарный врач Онищенко, не к ночи будь помянут, подошла бы милая незнакомая женщина и сказала: «Я — Ирма Сохадзе». И спела бы для вас «Оранжевое небо» (слова Арканова, музыка Певзнера).

Спела голосом, не изменившимся за время обрушения империи.

Как-то всё сразу сошлось у Шендеровича: рухнувшая империя, смерть от счастья, Тбилиси, Киев, «Оранжевое небо», Ирма Сохадзе, хачапури и дегенеративная ненависть России. Я лишь чуть поправлю сатирика: соавтором Арканова был Григорий Горин. Ныне, впрочем, покойный.

«Нам обоим надо меньше пить, Миша»… Согласен. Хотя Шендерович имел тут в виду вовсе не меня. Да я и не Миша. Шендерович тут обращается к Михаилу Леонтьеву:

Я приехал в Тбилиси не в составе бригады, Миша! Меня привело сюда чувство любви, стыда и вины. Может быть, вокруг тебя еще остались люди, которые помнят, что это такое — спроси у них. Это очень личное чувство, Миша…

В Грузию я приехал к людям, которые мне нравятся! Поддержать их, побыть с ними, обняться, выпить, сбросить груз с собственной души… Извиниться. Как извинялись перед Софико Чиуарели — и в ее прекрасном лице перед всем грузинским народом — десятки россиян во время воскресного эфира на радио «Свобода»…

Шендерович находится в состоянии перманентного публичного стыда. Он приехал в Тбилиси выпить, сбросить груз и извиниться. Десяткам россиян во время воскресного эфира пришлось извиняться и сбрасывать грузы не в столь, вероятно, приятных обстоятельствах.

Извиниться… А за что извиниться, интересно было бы узнать? Ах да, империя… Ну конечно же: наша дегенеративная ненависть… Ой, простите: дегенеративная ненависть некоей абстрактной «Российской Федерации»…

Тут явился к нам домой очень взpослый дядя,
Покачал он головой, на pисунок глядя.
И сказал мне: «Еpунда!
Не бывает никогда —
Оpанжевое небо, оpанжевое моpе, 
Оpанжевая зелень, оpанжевый веpблюд.
Оpанжевые мамы оpанжевым pебятам
Оpанжевые песни оpанжево поют».

Пару лет назад проводился в Интернете опрос: «Встречали ли Вы в своей жизни людей иной, чем у Вас, национальности, которых Вы смело могли бы назвать хорошими людьми, с которых Вам хотелось бы брать пример?». Примерно так.

И вот я, помню, задумался тогда над этим вопросом… Нет, сам по себе вопрос, безусловно, идиотский! Дело не в нём. Дело вот в чём: перебирая свою жизнь, я вдруг сообразил, что вроде как и не знаю толком национальности тех людей, с которыми встречался, с которыми бок о бок учился, работал многие годы, с которыми рядом жил, которых уважал и которых любил. Понимаете? Я не смог бы честно ответить на поставленный выше вопрос по той простой причине, что я никогда даже не задумывался о том, какой все эти люди были национальности!

И вот я с трудом начал припоминать всякие детали, какие-то обрывки разговоров — всё, что можно: а ведь тот славный парнишка (имя его помню: Исмаил), к кому я в начальных классах так тянулся со своей дружбой, — он был ведь чеченцем! А ведь мой любимый учитель русского языка, Роман Григорьевич его звали, — так он же вроде как еврей?! А вот тот, на чьих уроках химии мне всегда было так интересно, — его же звали Давид Матвеевич! А та девочка, которая мне так нравилась в старших классах, Нина, — она ж уехала потом в Киев (и родила там минимум двоих детей, но это уже другая история). А вот в университете одним из моих друзей был Муса — так он же палестинский араб и вроде как член организации «Фатх»! А вот другой мой университетский приятель, оказавший на меня большое влияние, Асик его звали, — так он же на самом деле казах, и полное его имя Асылбек! Господи, да вот взять хотя бы Мишку из нашей компании, — его же зовут Минихан, и он татарин! А вот тот парень, Давид, с которым я познакомился в Москве во время первых Игр Доброй воли, который приехал из Гори, который прекрасно играл на фортепьяно и был горячим поклонником тогдашнего Шеварднадзе, — он ведь грузин, верно? А вот Наташа, которая едва не стала моей женой, — она же украинка, она же сама мне говорила, что закончила украинскую школу!..

Да, так что там Шендерович говорил о Софико Чиуарели?

Миша, она любит Россию, как тебе и не снилось! Потому что она любит людей, а не галлюцинацию об империи. Любит русский язык, а не Генштаб и собачку Путина! Софико Михайловна знает больше русской поэзии, Миша, чем ты, Путин и все его Ивановы вместе взятые…

Я искренне рад за Софико Михайловну: она «любит русский язык, а не Генштаб и собачку Путина». А вот что нам скажет Ирма Сохадзе?

«А как поживает твоя семья, Ирма?»

… Представляешь, моя младшая дочка плохо говорит по-русски, хотя моя старшая прекрасно говорит. Это проблема уже не моей семьи. Это проблема уже всего грузинского народа. В конце концов, я осознала: мы исконно были вместе, и чтобы ни делали политики и политиканы, культурно мы должны быть вместе…

«Ирма, а в какой степени теперь присутствует в Грузии русский язык?»

В минимальной. В школах его преподают как иностранный. Русский язык сегодня в Грузии практически не звучит. Разве что в театре Грибоедова.

Грузины теперь говорят на родном грузинском, который мы обожаем, а потом на американском английском, и все наши вывески стали грузино-английские.

Дети наши учат английский и Диккенса читают в оригинале — я ничего против не имею. Я даже за то, чтобы они учили японский в придачу. Но — не за счет русского. Искоренять культуру, которая столько веков шла рядом и обогащала всех, это мне не нравится как музыканту.

Я постараюсь если не противостоять этому, то хотя бы выразить свою позицию, чтобы в Москве не считали, что вся грузинская интеллигенция такое положение приемлет.

«А можно задать самый трудный и самый главный вопрос: почему грузины так резко разлюбили Россию? Кто и в чем, на твой взгляд, виноват?»

… Потом все пошло-поехало. Уже считалось моветоном отводить ребенка в русский сад или давать ему с детства русские книжки. Что-то страшное произошло. Это нам навязали, нас рассорили. То, что я говорю, сейчас в Грузии непопулярная тема.

А я хочу, если еще не поздно, говорить о том, что народы, в отличие от политиков, не должны терять друг друга…

Спасибо, Ирма. Я искренне рад за Софико Михайловну. В Москве теперь будут знать, что не вся грузинская интеллигенция приемлет искоренение русской культуры в Грузии. Спасибо вам за то, что вы хотя бы выражаете эту свою позицию. Даже если и «не противостоите» — а чему, кстати, не противостоите-то? — искоренению культуры.

Только в небе в этот миг солнце заблестело
И pаскpасило весь миp так, как я хотела.
Дядя посмотpел вокpуг
И тогда увидел вдpуг —
Оpанжевое небо, оpанжевое моpе, 
Оpанжевая зелень, оpанжевый веpблюд.
Оpанжевые мамы оpанжевым pебятам
Оpанжевые песни оpанжево поют!

Генштаб с собачкой так разобидели грузинскую интеллигенцию, что почти вся она дружно принялась за искоренение культуры. Ну и дела. Браво, г-н Шендерович…

А вот как обстоят дела с русской культурой на Украине? С той самой культурой, которая «столько веков шла рядом и обогащала всех»? Какую такую позицию выражает украинская интеллигенция? Или, быть может, даже и противостоит? Ведь она, украинская интеллигенция, наверняка «любит людей, а не галлюцинацию об империи», наверняка «любит русский язык, а не Генштаб и собачку Путина», наверняка «знает больше русской поэзии, чем Путин и все его Ивановы вместе взятые»? Обратим же свои взоры на Украину. Несколько первых попавшихся примеров из Интернета (выделено мною — В. А.):

Нарешті ми від цієї кацапської саранчі почнемо виходити в люди. Почитайте історію — більшого ворога, як кацапи Україна не мала. Кацапська імперія знищила у багато разів УКРАЇНЦІВ більше, ніж усі загарбники України разом.

Я имел ввиду под литературным языком — обидное-не обидное, у Гоголя постоянно встречается, в украинской литературе тоже, а вот в русской что-то особо не припомню, я русскую литературу всегда недолюбливал и читал только рецензии в учебниках.

Все-таки, я все більше переконуюсь, що на сьогоднішній день реальних українців все ще дуже мало. В основному це двомовні люди, які перевагу все-таки надають мові російській, будучи українцями. Чому нормальних, порядних і освічених українців стає все менше, а бидла, п"яниць і перевертнів все більше? Куди поділися бaндерівці (риторичне питання)? Невже їм подібних вже не буде? Чому зрадників, яким все по коліні все більше?

Мову ворога треба знати.

Вот если бы Выговский (или еще лучше — Сагайдачный) все-таки оккупир… ПРИСОЕДИНИЛИ к Украине исконноукраинские северные земли — то Пушкин был бы украинским словесником арапского происхождения, писавшим на малоукраинском диалекте.

Так… «На сегодняшний день реальных украинцев всё еще очень мало, а преобладают двуязычные, которые, к тому же, предпочитают русский язык, хотя и являются украинцами». Впрочем, «язык врага нужно знать». Ведь «большего врага, чем кацапы, у Украины не было»…

Постойте-ка! Как это — не было большего врага? С интересом читаем дальше:

Россия никогда Европой не станет, потому что видит в ней врага. В России превалирует имперское самосознание. Не могут неевропейцы по менталитету понять европейцев, т.е. нас.

Москалі — це кляті шовінюги, які сплять і бачать, як би ще когось завоювати, не мають жодної поваги до інших націй. Євреї — те саме, що росіяни, тільки географія інша.

Жиди — це економічні вампіри, які пили кров з українців на протязі всього часу свого перебування тут.

Украинцы и прибалты воевали со сталинизмом почти до 60-х, чечены до сих пор воюют, а чем великая 150 млн. Нация может похвастать? Одной дивизией СС…

В трогательном согласии с Шендеровичем эти господа мне тут объясняют, что у меня «превалирует имперское самосознание», они ставят мне в вину мой неевропейский менталитет и называют меня проклятым шовинюгой, не имеющим уважения к другим нациям. Впрочем, евреи — они ведь точно такие же, как и мы, москали. Жиды, эти экономические вампиры, всегда пили кровь у украинцев. И вот заключительный аккорд. Внимание, Шендерович: меня, русского, эти господа стыдят за то, что моя многомиллионная Россия «может похвастать» всего лишь «одной дивизией СС»!..

Господи, перед кем бы ещё мне извиниться и сбросить груз с души…

Я знаю, чем именно можно меня тут запросто припечатать: да мало ли придурков бродит-де по Интернету, да их в России гораздо больше.

Нет. Этот фокус уже не пройдёт — после того, как гауптштурмфюреру СС Шухевичу указом президента посмертно присвоено высокое звание Героя Украины, после недавних официальных торжеств в связи с юбилеем украинской дивизии ваффен-СС «Галичина», после официального открытия памятников украинским эсэсовцам и переименования в их честь городских улиц, после недавней истерии официальных лиц по причине того, что в опросе «Десять великих украинцев» Степан Бандера занял лишь третье место.

Питання у мене таке: «Чоловіче добрий, а якого біса ти тут сидиш і чекаєш у моря погоди» — поки тебе твій «братський народ» звідкись і кудись витягне!? Я тобі від широї душі готовий купити квиток до твого рідного Магадану! Своїм коштом! Але при одній умові — лише в одну сторону! Я навіть готовий продати хату, машину і все решта, і профінансувати дорогі на «родіну» ще парочці таких «єдіно-вєліко-отєчєствєнних» НЕДОБИТКІВ, але тільки в одну сторону!

Украинская интеллигенция, ау-у!.. Есть тут кто-нибудь, в этом доме?..

Эту песенку давно я пою повсюду.
Стану взpослой — всё pавно петь её я буду!
Даже если ты большой
Видеть очень хоpошо —
Оpанжевое небо, оpанжевое моpе, 
Оpанжевая зелень, оpанжевый веpблюд.
Оpанжевые мамы оpанжевым pебятам
Оpанжевые песни оpанжево поют!

Стоп. А как понимать, что «у Гоголя постоянно встречается, в украинской литературе тоже, а вот в русской что-то особо не припомню»? Гоголь — это какая литература?

Открываем «Тараса Бульбу» и смотрим перевод этой повести на украинский язык. Так и есть, далеко ходить не надо. У Гоголя, например, написано (выделено мною — В. А.):

Бульба был упрям страшно. Это был один из тех характеров, которые могли возникнуть только в тяжелый ХV век на полукочующем углу Европы, когда вся южная первобытная Россия, оставленная своими князьями, была опустошена, выжжена дотла неукротимыми набегами монгольских хищников; когда, лишившись дома и кровли, стал здесь отважен человек; когда на пожарищах, в виду грозных соседей и вечной опасности, селился он и привыкал глядеть им прямо в очи, разучившись знать, существует ли какая боязнь на свете; когда бранным пламенем объялся древле мирный славянский дух и завелось козачество — широкая, разгульная замашка русской природы, — и когда все поречья, перевозы, прибрежные пологие и удобные места усеялись козаками, которым и счету никто не ведал, и смелые товарищи их были вправе отвечать султану, пожелавшему знать о числе их: «Кто их знает! у нас их раскидано по всему степу: что байрак, то козак» (что маленький пригорок, там уж и козак). Это было, точно, необыкновенное явленье русской силы: его вышибло из народной груди огниво бед…

Тот же самый абзац в осовременненном украинском переводе выглядит следующим образом:

Бульба був страшенно впертий. То був один із тих характерів, які могли з'явитися лише тяжкого XV сторіччя в напівкочовому закутку Європи, коли панували праведні й неправедні уявлення про землі, що стали якимись суперечливими й неприкаяними, до яких належала тоді Україна; коли весь прадавній південь, покинутий своїми князями, було спустошено й випалено дощенту ненастанними наскоками монгольських хижаків; коли, втративши все — оселю й покрівлю, зробився тут відчайдушним чоловік; коли на пожарищах, перед лицем хижих сусідів і повсякчасної небезпеки, осідав він на місці й звикав дивитися їм просто у вічі, забувши навіть, чи є на світі щось таке, чого б він злякався; коли бойовим палом укрився здавна лагідний слов'янський дух і завелося козацтво — цей широкий гуляцький заміс української натури, — і коли всі перевози, яри та байраки, всі зручні місця засіялися козаками, що їм і ліку ніхто не знав, і сміливі товариші їхні могли відповісти султанові, охочому знати про їхнє число: «А хто їх знає! У нас їх по всьому степу: що байрак, то й козак». Повсякчасна необхідність боронити узграниччя від трьох різнохарактерних націй надавала якогось вільного, широкого розмаху їхнім подвигам і виховала впертість духу. Це був справді надзвичайний вияв української сили: його викресало з народних грудей кресало лиха…

Итак, вместо «русской природы» у Гоголя видим в переводе «украинскую природу», вместо «русской силы» — «украинскую силу», вместо «южной первобытной России» — «стародавний Юг». Выделенные курсивом фразы взяты для перевода из более ранней редакции гоголевской повести, редакции 1835 года. Там они следуют друг за другом, а в переводе они разделены практически всем абзацем. В окончательную редакцию повести Гоголь их не включил. В первой из этих фраз есть слово «Украина».

Для примера взят всего лишь один абзац из первой же главы «Тараса Бульбы», но любой желающий может и сам убедиться в том, что в переводе классического произведения на украинский язык, в том самом переводе, на котором воспитывается подрастающее поколение украинцев, последовательно выкорчевано слово «русский» с заменой его на слова «украинский» или, в крайнем случае, «казацкий». Про качество самого перевода я уж и не говорю: Бог с ним, с качеством! Гоголь низведен до уровня второразрядного пропагандиста — вот что должно бы вызывать возмущение у всякого образованного человека.

Но тут некоторые украинские «образованные люди» возражают: Гоголь-де писал свою повесть давно, и многие термины тогда имели иной смысл, нежели теперь.

Нет. И этот фокус не пройдёт. В повести Гоголя одновременно, зачастую в одном и том же предложении, присутствуют слова «русский» и «украинский», «Россия» и «Украина». У нас нет никаких оснований считать, что писатель не представлял себе разницы между ними. Нет никаких сомнений в том, что в данном случае мы имеем дело с грубейшим искажением авторского замысла в угоду конъюнктурным политическим интересам. Перефразируя другого классика, понимавшего толк в политических интересах, «Гоголь обработан под Малковича, изжарен и подан под националистическим соусом». И следующая фраза у того классика была такая: «Не подавиться бы только нашим почтеннейшим поварам»…

«Разом нас багато — нас не подолати!». Песня «оранжевой революции»

«Фальсификациям — нет! Махинациям — нет! Понятиям — нет! Нет вранью!»… А я понимаю этих людей. Вот перебираю сейчас фотографии, сделанные тогда на Майдане, вглядываюсь в эти молодые счастливые лица — и понимаю. Потому что в своё время сам был на их месте. Помню точно такие же лица в Москве, в августе 1991 года, помню цветы в дулах танковых пушек и триколоры на антеннах. Помню непередаваемое, небывалое до тех пор ощущение единства сотен тысяч людей — свободных людей, как тогда думалось. Там тогда были все: и Елена Боннер («Это наш президент, и только нам его судить» — это она сказала тогда о Горбачёве), и неуловимый генерал Лебедь (помню неловкое смущение, когда объявили его выступление на митинге, а самого бравого генерала найти так и не смогли), и будущие дудаевцы в своих папахах (Бог их знает, кто там тогда был), и громадные подносы с бутербродами (вкуснейшими бутербродами в голодной тогда Москве, с барского плеча — «берите, это на халяву!»), и отчего-то печального Евгения Киселёва, бредущего через сквер напролом… Помню священника демократических убеждений, горячо убеждавшего собеседника, что-де в небе был замечен ангел — знак того, что снято с России её вековое проклятие. Помню высокомерно-равнодушных европейских наших соотечественников (был в те дни в Москве какой-то их конгресс): «Фи! Вот если б у вас на улицы вышел миллион!..».

Всё это было. И что было потом — мы тоже знаем. Но я понимаю тех счастливых людей с киевского майдана, потому что в своё время сам был вроде как на их месте…

Психологічна суть москаля така, що він навіть не розуміє прагнення людини до свободи, а не те що сам піде відстоювати цю свободу.

Нет, ну это мне тоже понятно. Немного притушив своё чувство жгучего стыда лёгким вином с хачапури, г-н Шендерович всё ведь уже мне объяснил. Моя имперская психология такова, что я не способен не то чтобы отстаивать свободу, но даже и понять стремление других людей к свободе. Имперская психология — это когда не считаешь для себя необходимым заглядывать собеседнику в паспорт. Свободный же человек, генетический демократ и потомственный европеец, а не какой-нибудь безродный угро-финн, — свободный же человек всегда должен знать, с лицом какой национальности он имеет дело. На всякий, как говорится, случай.

Или я опять что-нибудь не то ляпнул?

Дегенеративный ненавистник, пьяница, выродок и быдло — чего же ещё от меня ожидать…

«Ирма, мы ведь теперь совсем не знаем, как вы живете…»

Ой, милая моя… Живем лучше. Лучше… Что греха таить. Теперь я даже могу пригласить тебя домой в гости. Лучше живем, чем когда мы с тобой прошлый раз беседовали…

Грех жаловаться. Но можно и пожаловаться. Потому что в Тбилиси сейчас всем трудно, кроме пяти процентов, которые наживаются за наш счет и никак не наживутся. Мы сейчас объявили в Грузии борьбу и отпор коррупции. День и ночь об этом говорим, говорим…

«Ющенко — да! Ющенко — да! Это — наш президент! Да! Да!»… Мне было легче увидеть то, чего не могли увидеть те счастливые люди на Майдане. Мне было легче, потому что я уже проходил через всё это. Первый звоночек прозвучал в середине декабря 2004 года. Именно тогда я отчетливо понял, что Ющенко солгал тем счастливым людям. И всё окончательно стало для меня ясным ещё через месяц, когда на ликующем митинге объявили: «Президент Украины Виктор Андреевич Ющенко!». Огромная площадь взревела от восторга, но я видел в тот момент глаза всеобщего кумира — и мне было достаточно того, что я в них увидел тогда…

Наша насквозь поражённая цинизмом и безверием деловитая цивилизация наивно и напрасно пренебрегает практической ценностью нравственных законов. И кто бы и какие бы красивые слова ни говорил о свободе, о демократии, о толерантности и о чувстве стыда — в основе всего лежит нравственность. Или её отсутствие. И не может праведное дело быть построено на лжи, на тщеславии и на вероломстве…

Один из самых популярных в последнее время упрёков, бросаемых сгорающей от стыда интеллигенцией российским шовинистам, — это упрёк в их недостаточной и неэффективной «борьбе» за сердца изо всех сил стремящихся «в Европу» бывших соотечественников. Но, как ни странно, путь даже к свободолюбивым сердцам и в этом случае ведёт почему-то через желудки. А именно, российским шовинистам предлагают поучаствовать в конкуренции с «цивилизованными странами», намекая на то, что призом победителю может быть — кто знает? надежда ведь умирает последней, и всякое ведь возможно, не правда ли? — приостановка или даже прекращение упомянутого выше искоренения нашей некогда общей культуры. «Украинцы всегда чутко относились к материальным стимулам», — намекает нам руководитель одной из украинских социологических служб. А некоторым потомственным демократам их позиция «барышни на выданье» представляется настолько выгодной, что они обращают горделивые свои взоры и в противоположную сторону света:

Украина — не Сербия, не Грузия, не Чехия. По сути дела, это первый кусок СССР (и немалый кусок), который сворачивает на европейские рельсы. Это не жалкие Латвия, Эстония… Тут Западу надо прогнуться, я думаю.

Да, с этой самой свободы явно бы нужно поиметь что-нибудь материальное. Украина — это вам не какая-то Грузия, Богом забытая. Или там Латвия жалкая…

А тем временем процесс искоренения культуры продолжается и набирает силу. Да вот хоть спросим опять Ирму Сохадзе. Время идёт себе и идёт, и вот уже начало 2007 года.

Вопрос к Ирме: «А молодое поколение?»

Увы, и мои две дочки, и мои студенты со мной спорят. Россия в их глазах — великодержавная страна, которая хочет подчинить маленькую Грузию. «Иначе мы их никак не устраиваем, как ты этого не понимаешь», — говорят они мне. Юное поколение, которое идёт за нами, русский язык уже плохо знает.

А если мы будем еще больше отдаляться друг от друга, разве это хорошо? Если Россия не хотела терять Грузию, неужели ей так сложно было иначе вести себя в конфликтах Грузии с Южной Осетией и Абхазией?…

«Если Россия не хотела терять Грузию, неужели ей так сложно было…» — вот-вот! Это то самое, о чём я только что говорил. И никто-никто не задаст себе простой такой вопрос: а сама Грузия — она-то хочет потерять Россию? Или ей всё равно? А сама-то Украина — она хочет потерять Россию? Или ей всё равно?

Ирма Сохадзе, уже цитировалось выше:

… Что-то страшное произошло… То, что я говорю, сейчас в Грузии непопулярная тема…

Интеллигенция, ау-у!.. Не прячьтесь, стыдливо пожимая плечами, за спинами проходимцев, по недоразумению считающих себя политиками. Они — бездари и неучи. Они — троечники. Но вы-то хоть понимаете, что главное различие между людьми заключается вовсе не в том, какая у них национальность? Вы-то хоть понимаете, что искоренить у себя создававшуюся веками нашу общую культуру — это означает искоренить саму душу?..

Ирма Сохадзе:

Нам было хорошо вместе. Честное слово…

Нам было хорошо вместе. Честное слово…

Поёт та самая маленькая девочка, давно уже ставшая взрослой:

Валентин Антонов, июнь 2008 года