Киевский «день Помпеи» настал 13 марта 1961 года. Прорвав земляную дамбу, отходы Петровских кирпичных заводов волной высотой до 14 метров с огромной скоростью хлынули на жилой массив Куренёвка. В считанные минуты дома, трамвайное депо, проходящий транспорт и просто случайные прохожие были погребены под громадной толщей глины и песка.

Свидетельствует М. Н. Новгородская, учительница:

Я села в автобус, салон которого был так переполнен, что меня буквально припечатали к задней двери. Проехав немного, автобус застрял напротив стадиона «Спартак». Вода стала достигать окон машины. Шофёры всех застрявших машин выбирались из них и плыли на противоположную сторону к ограде стадиона. В автобусе стоял страшный крик. Люди осознали, что погребены заживо. И вдруг всё потемнело. На нас шёл вал — сплошная пенящаяся масса какого-то серого цвета. Вал был выше домов и закрывал собой небо. Стоявший впереди меня человек на мгновение рывком раздвинул двери и шагнул вперёд. Я — вслед за ним. Поток сбил меня с ног, но чудом оставшись на поверхности и барахтаясь, я добралась до ограды стадиона. Когда я взобралась на неё, раздался взрыв — автобус, из которого я несколько мгновений назад выбралась, был обьят пламенем. Кто-то выбил переднюю дверь, но спаслись только женщина и две девочки. У них сильно обгорели волосы. Остальные пассажиры сгорели заживо.

Около двух тысяч погибших… Только через 40 лет, в годовщину трагедии, украинские газеты, наконец, назвали эту цифру. Впрочем, киевляне каким-то образом знали о ней почти с самого начала. Несмотря на то, что тогда, в 1961-м, украинским КГБ была проведена, можно сказать, «блестящая» спецоперация по замалчиванию катастрофы.

Свидетельствует доктор физико-математических наук Д. Т. Курнатовский. Он был тогда в Ленинграде и срочно вернулся в Киев, случайно узнав о трагедии по сообщению «Голоса Америки»:

Куренёвка представляла собой страшное зрелище: на всём пространстве, сколько видел глаз, усталые солдаты, по колено в грязи, раскапывали погибших, продвигаясь в выкопанных траншеях. Они раскопали наш рояль, старинные книги — дедушкину библиотеку, картины. Когда вытащили кроватку с ребёнком наших соседей, я не выдержал и убежал.

Газета «Киевский Телеграф», 2003 год:

… С 13 марта самолеты «Аэрофлота» в течение нескольких недель изменяли маршруты и облетали это страшное место, дабы никто из пассажиров не смог разглядеть из иллюминатора истинные масштабы трагедии. Несколько суток Киев был оторван от мира. Не работала междугородная, а тем паче международная телефонная связь. Телеграммы «сомнительного содержания» хотя и принимались, но не направлялись к месту назначения, письма прибывали к получателям с приличной задержкой. Далеко не все из них попадали к адресатам. Возможно, перлюстрировались и отбирались по признаку «благонадёжности»… «отцы города» отозвались скромным некрологом в местной «вечёрке». Спустя две недели…

Свидетельствует Леонид Киселёв, замечательный украинский поэт, бывший тогда подростком:

Тринадцатое марта, Куренёвка. Сначала глина, позже вал воды. У человека буксовала «Волга», Он думал в ней уехать от беды. Ему б бежать, минуты не теряя, — И мог спастись. А он её толкал. Дома, машины и людей сметая, Всё приближался трёхметровый вал. Скользили ноги. Падал на колени, Но поднимался и толкал опять. Колёса «Волги» видели на гребне, А он волною сразу был подмят.

Так и случилось, что погиб он вместе
С моим дружком, который в этот день
Случайно оказался в этом месте
И не удрал, а стал спасать людей.

Нужно ли объяснять, что любые упоминания о Куренёвской трагедии и через 20 лет удалялись из статей, рассказов, романов, готовящихся к публикации. Стихотворение, написанное юным Леонидом Киселёвым, само собой разумеется, было опубликовано только спустя 30 лет.

Свидетельствует В. И. Ткаченко, военный:

Сначала мы работали вручную, при помощи лопат, а когда пригнали экскаватор, начали раздаваться вопли заживо погребённых. Ещё живых людей цепляло ковшом. Стоять рядом было невыносимо. Иногда в ковш попадали руки, ноги, тела людей, разорванных ударом лавины на части. Попадались невероятно изуродованные тела людей. Всю ночь светили прожекторы, которые выхватывали всё новые подробности кошмара. Где-то откопали детсадовскую группу и воспитательницу. Потом добрались до забитого людьми трамвая, полностью погребённого под многометровым слоем пульпы. Нерасчленённые тела свозили на территорию Павловской больницы и складывали рядами в клубе. Несколько дней перед зданием стояла воющая, кричащая, обезумевшая от горя толпа людей, которые пришли сюда искать своих близких.

«Заговор молчания» удался. Конечно же, Киев бурлил слухами, популярный шлягер «Марина» тут же получил новую интерпретацию: «На Куренёвку хлынула лавина, // В трамвае ехала красавица Марина, // Марина стала поперёк лавины, // Лавина унесла её с собой»… Из уст в уста передавалась фраза «Бабий Яр отомстил», которая не нуждалась в особых пояснениях. Петровские кирпичные заводы больше десяти лет гнали через трубопровод отходы своего производства прямиком в отроги Бабьего Яра, скрывая место одного из самых страшных преступлений времен войны и покрывая многометровым слоем останки расстрелянных фашистами киевлян. Согласно одной из бродивших тогда по городу версий, человеческий жир, пропитавший насквозь склоны Бабьего Яра, и стал причиной размывания земляной дамбы и произошедшей трагедии.

О Куренёвке 1961-го даже в пределах Украины знали далеко не все. Ну а сейчас…

Один из киевских бульваров до сих пор носит имя Алексея Давыдова — человека, чьё имя навсегда останется связанным с Куренёвской трагедией. Конечно, решение о затоплении Бабьего Яра пульпой принималось не на уровне тогдашнего председателя горисполкома — слишком явным был политический подтекст этого решения. Не в его компетенции была, безусловно, и организация акции по замалчиванию катастрофы. Но скончавшийся от инфаркта в 1963-м Давыдов стал для большинства горожан воплощением преступных действий властей — говорят, что его могила на Байковом кладбище несколько лет охранялась сотрудниками госбезопасности.

… Возле трамвайного депо им. Красина стоит небольшая стела с именами погибших 52 сотрудников. А вот разговоры о строительстве часовенки в память обо всех невинных жертвах 1961 года, возникающие обычно накануне очередных выборов, так и остаются пока разговорами.

Татьяна Чернобай, март 2006 года