Безумие

1. «… Вы такие же, как и мы…»

Предупреждение: приступая к чтению статьи, следует иметь в виду, что многие из представленных в ней фото- и кинодокументов показывают явно выраженные жестокость и насилие.

Вместо предисловия

… 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие.

Миллионы людей совершали друг против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберёт летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.

Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесённая герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твёрдость Александра, ошибки дипломатов и т. п.

… Понятно, что эти и ещё бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас — потомков, созерцающих во всём его объёме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными.

Для нас непонятно, чтобы миллионы людей-христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр твёрд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.

… Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие…

(Лев Николаевич Толстой, «Война и мир», том третий, часть первая)

«… А кто судить хочет, пусть судит…»

«Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его?»… Почему время от времени громадные массы людей охватывает острый приступ безумия, в просторечии именуемый войной? Приступ именно коллективной ненависти, ненависти иррациональной, по сути очень далёкой от той простой, обыденной, конкретной ненависти, которая иногда вспыхивает у одного человека по отношению к другому?

Как говорится, спросите что-нибудь полегче…

Можно и полегче.

Рассказывая о судьбе Магды Геббельс, я никак не мог понять, до какой же степени душевного разлада должна была дойти эта женщина, чтобы, не видя более для себя ни возможности, ни смысла жить, забрать с собою и своих детей. Какая страшная сила заставила её сделать это?

Магда Геббельс со старшими дочерьми

Ответ на этот вопрос я искал чисто психологический, человеческий, без заклинаний типа «исчадие ада». Во избежание недоразумений сразу же хочу сказать, что при этом я не собирался скрупулёзно подсчитывать, кто там наубивал больше людей, а кто — меньше; кто начал первым и кто закончил последним; кто более безумен, а кто безумен менее. Эти вопросы, конечно, тоже интересны, но они — немножечко о другом.

Итак, я спрашивал об этом известных писателей. Мудрый Кирилл Ковальджи сказал так:

… Я вовсе не думаю, что она действовала в аффекте. Напротив, сознательно и решительно. С немецкой «сверхчеловеческой» твёрдостью. Уходили из жизни всей семьёй. Вместе с фюрером и его женой. Вместе с рейхом и той «великой» идеей, которой они посвятили себя. Всё-таки они до конца верили в чудо. Провидение спасёт Гитлера. Недавно и очень кстати умер Рузвельт. Это знак. Союзники должны переругаться. Европа должна очнуться и понять, что только с Германией можно спастись от большевизма. Надо только выстоять до пяти минут первого. В этом смысле и она, и её муж фанатически верили в Гитлера и Гитлеру. А если уж так судьба решила, что фюрер уходит из жизни, то и они с ним, всей семьёй. Какие могут быть сомнения? … Она была уверена (и не зря), что большевики замучают детей. Похоже, она была фанатичкой. До последнего верила, что Гитлер как-то выкрутится, иначе покинула бы Берлин.

«Я вовсе не думаю, что она действовала в аффекте…». Кирилл Ковальджи прав. Всё это так… если только душевное состояние человека на войне, само по себе, не является состоянием тотального аффекта.

А Елена Ржевская (между прочим, очень близкая подруга поэта Павла Когана: о нём мы не так давно писали в статье «Ветер. Ветер. Ветер тополиный…»), которая была военным переводчиком в штабе 3-й ударной армии, которая лично участвовала в опознании тел и в разборке найденных в бункере документов, которая много занималась именно Геббельсом, ответила мне коротко:

Это фашизм.

Да, всё это так. Но и не совсем так! Убивает, мучает, гноит детей — не фашизм. Детей убивают люди. Зловещую аббревиатуру ЧСИР — «член семьи изменника Родины» — изобрели члены другой партии. Но, как говорят, это ведь почти одно и то же? Тогда продолжаем играть в слова: тоталитаризм. Так? Так. И не так! Детей Дрездена безжалостно сжигали и на бреющем полёте хладнокровно расстреливали люди вполне демократических убеждений. Сжигали и расстреливали с полной уверенностью в своей правоте, потому что для них это были чужие, чуждые дети. Махатма Ганди в своё время сказал:

В Дрездене и Хиросиме Гитлера победили Гитлером.

Так? Конечно, так. Но и не так! «Победили Гитлером…» — что это означает? Гитлер — это не какое-то секретное чудо-оружие, это не пистолет, не яд и не напалм. Убивает, мучает, гноит детей — не Гитлер и не Сатана. Детей убивают люди.

Вот недавно Гюнтер Грасс, крупнейший немецкий писатель, нобелевский лауреат, ходячая совесть, почётный гражданин польского Гданьска — немецкого Данцига, своего родного города, признался, наконец, в том, что в самые последние месяцы войны он, мальчишка, был направлен в танковые войска СС. «Почему только сейчас?» — спросили его. Он ответил (источник; орфография сохранена):

… Это было во мне как бы похоронено. Я не могу точно назвать причины. Меня всегда это занимало. Всегда я об этом помнил, я считал: что-то, что я делал как писатель, как гражданин этой страны, было нечто противоположным тому, что я делал в своей молодости, в войну. Я считал, что этого достаточно, я не ощущал вины, меня призвали в СС, я не участвовал в никаких преступлениях, но у меня была потребность когда-либо, в каком-нибудь общем контексте об этом рассказать…

… Можно говорить, что слишком поздно. Но я только сейчас был в состоянии это сделать. А кто судить хочет, пусть судит. То, что я сейчас наблюдаю, это объясняется, по крайней мере, у некоторых людей, наверное, их очень большим самосознанием, самоуверенностью, что они меня легко обсуждают, хотят сделать из меня чудовище. Поставить под вопрос всё, что я сделал в моей более поздней жизни. В моей более поздней жизни я как раз и изживал этот стыд. Я всегда старался и пытался…

Гюнтер Грасс не скрывает, что подростком он восхищался национал-социализмом, что, будь он постарше, его могли бы «вовлечь» в какие-нибудь преступления: «Я не могу гарантировать, что я в этом не смог бы поучаствовать, никто не может этого гарантировать. Я всё-таки вырос в идеологической зашоренности национал-социализма».

И вот что с этим делать? Как к этому относиться? Простите, но это говорит нобелевский лауреат, гуманист и наставник миллионов. А как относиться, например, к тому, что в Данциге, по словам Гюнтера Грасса, русские солдаты изнасиловали его мать и сестру («Моя мать никогда об этих изнасилованиях со мной не говорила. Лишь после её смерти я узнал это от моей сестры, её дочери»)?

Вот мнение, прозвучавшее в ходе короткого опроса, который был проведён в связи с этим интервью Гюнтера Грасса среди слушателей радиостанции «Эхо Москвы» (19 августа 2006 года):

… Я еврейка, нельзя быть слегка беременной, для порядочных людей нет композитора Вагнера и Рихарда Штрауса, режиссёра Рифеншталь, актёра Гибсона и писателя Грасса теперь.

А ведь её можно понять. Да только заодно выбросим из «истории для порядочных людей» имя физика Вернера Гейзенберга — одного из создателей квантовой механики и тоже нобелевского лауреата, который остался в Германии и участвовал в работах по созданию ядерного оружия. Да только выбросим заодно имя конструктора ракетно-космической техники Вернера фон Брауна — штурмбаннфюрера СС и создателя как ракет «Фау», так и ракет «Сатурн» и космических кораблей «Аполлон».

Но постойте! «Нельзя быть слегка беременной». А разве термин «безродные космополиты» придуман нацистами? И потом, не должны же «порядочные люди» быть национально-ограниченными. Разве не коммунизм в основу своей доктрины положил мировую революцию с сопутствующей ей экспансией? Разве не коммунизм загубил десятки миллионов человеческих жизней? Так… кто там у нас восхищался да сотрудничал? Вычеркнем из «истории для порядочных людей» имена кинорежиссёра Сергея Эйзенштейна, писателей Максима Горького и Михаила Шолохова (что это у нас всё сплошь нобелевские лауреаты?). Да вот хотя бы и поэта Павла Когана — почему же нет? «Но мы ещё дойдём до Ганга, // Но мы ещё умрём в боях, // Чтоб от Японии до Англии // Сияла Родина моя»… Можно ещё вычеркнуть имя чешского актёра Власты Буриана: «королю комиков» вообще довелось пожить и при нацистах, и при коммунистах.

Думаю также, что этот список был бы неполным без имени апостола Павла, который в юности был известен очень даже печально и на совести которого много замученных христиан. Апостол Павел и сам нисколько этого не скрывает:

… Я даже до смерти гнал последователей сего учения <учения Христа — В.А.>, связывая и предавая в темницу и мужчин и женщин… Я шёл, чтобы тамошних привести в оковах в Иерусалим на истязание <Деяния, 22 4—5>

… Правда, и я думал, что мне должно много действовать против имени Иисуса Назорея. Это я и делал в Иерусалиме: получив власть от первосвященников, я многих святых заключал в темницы, и, когда убивали их, я подавал на то голос. И по всем синагогам я многократно мучил их и принуждал хулить Иисуса и, в чрезмерной против них ярости, преследовал даже и в чужих городах… <Деяния, 26 9—11>

По-видимому, наши представления о «порядочности» являются гораздо более христианскими, нежели у самого Христа, который, как известно, именно Павла выбрал быть проповедником своего учения.

Что-то здесь не так. Куда-то мы не туда зашли…

В своей статье «История Памятника как памятник истории» (речь в статье идёт о памятнике жертвам Холокоста), опубликованной в журнале «Вестник» (США), живущий в Германии Евгений Беркович, специалист по еврейской истории, высказал мысль, которая мне представляется справедливой:

… Было бы большой ошибкой считать, что все нацисты — это особые преступники, «дьяволы» в человеческом обличьи. Наивно успокаивать себя тем, что «нормальные люди» — не дьяволы, поэтому они никогда не будут нацистами. Точно так же было бы ошибкой считать, что только немцы как-то генетически запрограммированы на массовые убийства и со стороны других народов опасность не грозит. Такое мнение было бы «расизмом наоборот». Нацисты не были «другими», они не отличались от «нормальных людей», и опасность повторения рецидивов нацизма остаётся в любой точке земного шара. Холокост может повториться, возможно, немного в другой, но похожей форме. Трудно только сказать, кто в следующий раз будет «немцами», а кто — «евреями»…

Такая простая мысль, но как же трудно даётся людям её осознание! Лучше всех, наверное, понимают её совсем маленькие дети, ещё не подверженные взрослому безумию.

Дети… Детей у Магды и Йозефа Геббельс было шестеро: дочери Хельга (родившаяся 1 сентября 1932 года) и Хильде (13 апреля 1934 года), сын Хельмут (2 октября 1935 года) и снова дочери — Хольде (19 февраля 1937 года), Хедда (1 мая 1938 года) и маленькая Хайде (20 октября 1940 года).

Все знавшие их в один голос отмечают, что это были совершенно очаровательные дети. Да вот посмотрите сами отрывки из документального фильма, сделанного в 1942 году специально к 45-летию отца семейства. Лето и начало осени дети проводили на природе:

Да, Магда, несомненно, любила их. Можно сказать даже и так: во многих отношениях она была для них идеальной матерью: неизменно ласковая, спокойная, никогда не повышавшая на детей голоса, воспитывавшая их скромными, несмотря на министерское положение своего мужа и их отца.

Так что же произошло 1 мая 1945 года? Почему?

«… Я никогда и ничего не просила у Вашего отца…»

Почти наверняка можно утверждать, что последним толчком для Магды Геббельс стало известие о трагической судьбе молодой итальянки Клары Петаччи, вся вина которой состояла в том, что она любила Муссолини.

Клара Петаччи

Клара (Кларетта) Петаччи познакомилась с Муссолини в возрасте 21 года (разница в возрасте между ними составляла аж 29 лет). Долгие годы она была для него самым близким человеком и едва ли не единственным его другом. По-видимому, Клара действительно его любила, хотя он никогда не обнаруживал желания покинуть ради неё свою жену. В самом конце войны Клара Петаччи в письме к сыну Муссолини, Витторио, написала:

… Я никогда и ничего не просила у Вашего отца, и мне хотелось, чтобы Вы знали: ради него я готова отдать всё, даже жизнь…

Собственно говоря, так оно и получилось. В конце апреля 1945 года, накануне капитуляции немецких войск в Италии, Муссолини прибился к отряду из двух сотен немцев, которые направлялись к итальянской границе. Утром 27 апреля колонна немцев была блокирована партизанами из 52-й гарибальдийской бригады во главе с графом Беллини («Педро»). После переговоров партизаны согласились пропустить немцев — но только одних лишь немцев. Хотя немецкий лейтенант и попытался было выдать Муссолини за своего солдата, но при досмотре тот был с лёгкостью узнан и арестован. Через некоторое время к нему присоединилась и Клара, которая с семьёй следовала за Муссолини и была арестована чуть позже (вместе со своим братом: партизаны приняли было его за Витторио Муссолини; вскоре брата застрелили при неудачной попытке побега). В деревеньке Донго, в крестьянском доме, Клара Петаччи и Бенито Муссолини провели вместе свою последнюю ночь.

Решение о казни Муссолини было принято партизанским руководством за несколько дней до этого. Узнав об аресте дуче, лидер итальянских коммунистов Тольятти направил в Донго специальную группу для приведения приговора в исполнение. После некоторых препирательств с Педро посланец Пальмиро Тольятти, «полковник Валерио» (Вальтер Аудизио), получил у партизан 15 арестованных, которые и были расстреляны (кстати говоря, выбор именно этих 15-ти людей, а не каких-то других, был произведён достаточно случайно). Клара Петаччи отказалась покинуть Муссолини и была расстреляна вместе с ним: полковник Валерио, прибегнув к обману (пообещал им помощь в бегстве) отделил Муссолини и Клару от остальных «отобранных», отвёз их к развилке дорог за пределами деревеньки, где им быстро зачитали приговор и расстреляли.

Это произошло 28 апреля, а 29 апреля трупы «фашистских иерархов» (среди иерархов, помимо Клары Петаччи, находились, например, никак не связанные с Муссолини военный лётчик, ректор университета, подсекретарь кабинета министров, журналист) были перевезены в Милан и выставлены на площади Лорето для всеобщего обозрения. Взгляните на фотографии (они, как говорится, «кликабельны»):

На такую вот Клару Петаччи сбегались поглазеть многие тысячи

Клара Петаччи — пусть она и не палач, но зато жертва

Истерзанная Клара Петаччи. На ней — голова Муссолини

На миланской площади Лорето скопилось достаточно много народу (в роли пассивных наблюдателей присутствовали и несколько американских военнослужащих). Трупы «иерархов» пинали ногами, на них плевали и, как утверждают некоторые свидетели, даже мочились на них. Семеро из пятнадцати казнённых были, в конце концов, подвешены за ноги на металлических перекрытиях бензозаправочной станции «Esso», остальные продолжали лежать на земле. В интересах поддержания общественной нравственности юбку Клары Петаччи завязали или как-то по-иному закрепили, чтобы не оголить тело. Посмотрим, как всё это выглядело:

Голова Муссолини выглядела так, словно по ней проехал асфальтовый каток. Его лицо совершенно неузнаваемо. То, что можно увидеть выше на правом снимке, даёт об этом лишь самое отдалённое представление. В протоколе вскрытия, произведённого потом в Миланском университете, зафиксировано следующее:

… head misshapen because of destruction of the cranium… eyeball lacerated, crushed due to escape of vitreous matter; upper jaw fractured with multiple lacerations of the palate; cerebellum, pons, midbrain, and part of the occipital lobes crushed; massive fracture at the base of the cranium with bone slivers forced into the sinus cavities…

(череп разрушен, содержимое глаз вытекло, челюсти переломаны, и так далее — источник).

Надо заметить, что как только сообщение об аресте Муссолини было доведено до руководства силами союзников, между спецслужбами США и Великобритании началось было соревнование, имевшее целью похищение дуче: открытый судебный процесс над ним мог бы, пожалуй, скомпрометировать самых высокопоставленных политиков западных стран, которые в своё время много чего наговорили и написали по поводу Муссолини. Ну вот, пожалуйста (цитируется по книге: «Бенито Муссолини», пер. с франц., АСТ-ПРЕСС, Москва, 1999):

… Если бы я был итальянцем, то от начала и до конца поддерживал бы Муссолини. Глупо отрицать, что власть Италии вышла из самой гущи народа, что она правит в живом согласии с подавляющим большинством итальянского населения. Как и другие, я покорён простотой поведения Муссолини, его спокойствием и искренностью, которые он неизменно сохраняет, несмотря на заботы и волнения. Он думает, и это очевидно, только о благосостоянии итальянского народа…

Ну вот кто это сказал? Ну? Гитлер? Геббельс? Нет. Это сказал некий трезвомыслящий англичанин по имени Уинстон Черчилль — разумеется, не в апреле 1945 года. (Простим же 14-летней восторженной девочке по имени Клара Петаччи, что примерно в то же время она послала Муссолини письмо с такими словами: «Мой дуче, ты — наша жизнь, наша мечта, наша слава!.. О дуче, почему меня не было рядом?..». Или всё же ей не простим?..)

Волнения англо-американских спецслужб по этому поводу оказались напрасными: коммунисты руками полковника Валерио сделали всё сами и в лучшем виде.

Следует также отметить примечательный факт: помимо самого дуче, наиболее крупными фигурами из числа казнённых и выставленных в Милане «фашистских иерархов» являлись два министра, положение которых в Италии было (в разное время) аналогично положению Геббельса в Германии.

«… Что же теперь будет с детьми и мной?..»

Муссолини и Петаччи были выставлены в Милане на всеобщее обозрение 29 апреля. А уже на другой день, 30 апреля, Гитлер и Ева Браун покончили с собой в берлинском бункере. Практически через сутки.

Oтто Гюнше, адъютант Гитлера, всего через несколько дней показал на допросе:

… 26.4.45 г. перестали действовать последние линии телефонной связи, соединяющие город с внешним миром. Связь поддерживалась только при помощи радио, однако в результате беспрерывного обстрела антенны были повреждены, точнее, полностью вышли из строя…

Как, в таком случае, обитатели бункера вообще смогли узнать о миланской бензозаправке? Но они знали — и на этот счёт есть много свидетельств. В первые же майские дни Е. М. Ржевской довелось заниматься разбором бумаг и папок Гитлера. В своей книге «Берлин, май 1945» она пишет об этом, в частности, следующее:

… Вот сообщение иностранного радио о казни Муссолини и его любовницы Клары Петаччи. Карандаш Гитлера подчеркнул слова «Муссолини» и «повешены вниз головой». На какие мысли натолкнуло его это известие? К какому решению побуждало?..

Со слов Линге, камердинера Гитлера, тот очень не хотел, «чтобы трупы (его и Евы Браун) попали в Москву на посмешище, как это было сделано с трупом Муссолини в Милане». Обергруппенфюрер СС Ганс Раттенхубер, начальник личной охраны Гитлера, написал в неопубликованных воспоминаниях (цитируется по тексту в книге Елены Ржевской), что 29 апреля:

… Гитлер подозвал меня, Линге и Гюнше и еле слышным голосом сказал нам, чтобы трупы его и Евы Браун были сожжены. «Я не хочу, чтобы враги выставили мой труп в паноптикуме». Это заявление показалось мне странным. Но потом мне сказали, что именно 29 апреля Гитлер получил известие о смерти Муссолини и его любовницы Клары Петаччи в Милане, попавших в руки итальянских партизан. Возможно, обстоятельства гибели Муссолини (он был застрелен партизанами и повешен за ноги на площади Милана) побудили Гитлера принять решение о сожжении трупа…

Итак, совершенно точно: Гитлер знал о судьбе Муссолини. Нет никакого сомнения в том, что об этом знали и Геббельс, и Магда (вообще, как следует из показаний Гюнше и Линге, Магда была едва ли не последней, с кем 30 апреля, за несколько минут до самоубийства, попрощались Гитлер и его жена).

Разумеется, известия из Милана оказались лишь одной из последних капель: уже накануне советские войска были всего в нескольких сотнях метров от имперской канцелярии, а утром 30 апреля они получили приказ открыть огонь изо всех видов оружия. Речь могла идти уже не о том, покончить с собой или нет, а о том, чтобы просто успеть это сделать. Лётчица Ханна Райч, видевшая Гитлера за несколько дней до этого, на допросе рассказала американцам о своём впечатлении от увиденного (источник):

… Человек, которого я видела в убежище, не может жить. У него не было цели, чтобы жить, и трагедия была в том, что он это хорошо знал, может быть, лучше, чем другие…

О чём думала Магда в свои последние часы, когда наверху творился ад, а её некогда прекрасный мир сузился до крошечного бункера? Какой ад творился тогда в её душе? Может быть, она вспоминала своего отчима-еврея, столь много сделавшего для неё? Или своего респектабельного мужа-миллионера, давшего ей всё, кроме простого женского счастья? Или она вспоминала своего бедного и страстного любовника Хаима, видного сиониста, одного из идейных отцов-основателей будущего Израиля, чьи идеи она некогда — всего-то пятнадцать лет назад! — вполне разделяла и кем была очарована?

Когда-то она была очарована и Гитлером и тоже полностью доверилась этому человеку, отдав судьбу свою и своих детей в его руки. И вот теперь его не стало, и её мир полностью рухнул. Свидетелям запомнилось, как она рыдала в своей комнате:

… Что же теперь будет с детьми и мной? Фюрер не должен был делать этого…

«Что же теперь будет с детьми…». Не станем лукавить: сегодня мы прекрасно понимаем, что в пионеры детей Геббельса уж точно бы не приняли. У нас не щадили детей и своих-то «врагов народа», а что уж говорить о детях видного нацистского бонзы. Это понимаем мы и понимаем сегодня, а Магде на тогдашние её размышления оставалось лишь несколько часов. Она уже знала о судьбе такого видного «фашистского иерарха», как Клара Петаччи, и она догадывалась о судьбе сотен тысяч «простых» детей Померании, Судет и Силезии — как-никак, она была женой министра пропаганды.

Как это ни странно звучит, но мне кажется, что на убийство собственных детей её толкнула любовь к ним. Магда прекрасно понимала, что её часы сочтены, и ей была невыносима мысль о том, что её горячо любимые дети останутся беззащитными перед этим, как ей казалось, жестоким миром, что их ждут страдания, надругательства и мучительная смерть. Другими словами, она воспринимала предстоящее как акт своеобразной эвтаназии. «Пусть Бог даст мне сил совершить последнее и самое тяжёлое…» — так написала она в своём прощальном письме старшему сыну (от первого брака) Харальду, передав письмо Ханне Райч.

Кстати говоря, Елена Ржевская ссылается в своей книге на свидетельства и Ханны Райч, и доктора Кунца о том, что, якобы со слов самой Магды, в последние дни апреля она «умоляла Гитлера покинуть Берлин»:

… Согласись своевременно Гитлер на это, и они с детьми смогли бы выбраться отсюда. Едва ли она могла не думать об этом. Есть свидетельство, что она просила мужа вывезти детей на бронетранспортёрах, но это было уже неосуществимо…

Ранним утром первого мая Геббельс, в качестве нового главы германского правительства, поручил начальнику штаба сухопутных войск Гансу Кребсу выяснить у советского командования условия сдачи. Инструкции, полученные на это из Москвы, были однозначны: капитуляция безо всяких условий. Последний раз позавтракав в обществе генерала В. И. Чуйкова — «немецкий генерал с удовольствием ест и сосиски, и икру, пьёт коньяк» (источник), Кребс вернулся в бункер и вскоре покончил с собой.

Вечером 1 мая советские войска начали штурм рейхсканцелярии. Ближе к ночи обитатели бункера во главе с Борманом намеревались сделать попытку пробиться из кольца окружения. Судьба же калеки Геббельса и Магды с её шестью маленькими детьми была предрешена. Времени на раздумья или на ожидание чуда у Магды уже не оставалось.

Она постаралась, чтобы дети до самого конца ни о чём не догадывались. Войдя к ним, она сказала, чтобы они не пугались и что доктор сделает им обязательные прививки, которые делают всем детям и всем солдатам. Затем врач (Кунц) ввёл детям морфий. Затем, когда дети от морфия уснули, во рту у каждого из них раздавили ампулу с цианидом. Было уже почти девять часов вечера.

Через очень небольшое время после этого, где-то около девяти часов или чуть позже, Геббельс и Магда выбрались из бункера наружу (вероятно, понимая, что вскоре остальным будет уже не до них) и покончили с собой. Их тела наскоро облили остатками бензина и подожгли. На другой день всего в двух метрах от выхода из бункера офицеры советской контрразведки и их немецкие проводники наткнулись на два полуобгоревших трупа.

Но лишь 3 мая в одной из комнатушек бункера обнаружили шестерых детей. Одетые в светлые ночные сорочки, они лежали на своих двухъярусных кроватях и казались просто спящими: на их лицах был румянец. Но это был румянец от цианида…

Елена Ржевская, «Берлин, май 1945»:

… Теперь, спустя много лет, меня иногда спрашивают: не страшно ли было смотреть на этих мертвецов? Было другое: чувство содрогания, но страшно не было. И не потому лишь, что много страшного мы видели за четыре года войны, но скорее потому, что эти обгоревшие останки, казалось, не человечьи — сатанинские.

Но мёртвые дети — это страшно. Шестеро детей: пять девочек и один мальчик, умерщвлённые своими родителями…

Безумие…

Валентин Антонов, ноябрь 2007 года

Окончание статьи читайте здесь.