Моё детство всегда сопровождали книги. И были среди них три фолианта — два довоенных и один послевоенный: огромный, неподъёмный для меня «Кобзарь» в плотном кожаном переплёте, «Украинская народная песня» (естественно, на украинском языке) — в полотняной обложке с вышитым гладью цветочным орнаментом, и, конечно, (как же без неё в обычной советской семье!) «Книга о вкусной и здоровой пище».
Вот эти три фолианта вкупе с рассказами Антона Павловича Чехова (полное собрание сочинений) и составляли круг чтения часто болеющей ангинами малышки.
Тема моего мини-очерка возникла случайно, но интерес к ней сопровождал всю мою сознательную жизнь. Речь идёт о фолианте №2 — «Украинская народная песня», о времени окончательного и бесповоротного развенчания культа личности Сталина и о замаранной чёрным жирным карандашом одной позиции «Содержания» того фолианта. Наверное, страсть к сбору и анализу информации родилась во мне как раз в связи с попытками разгадать загадку — что же было скрыто под чёрной кляксой…
Пытаясь открыть страницу 636 (а именно там находилась вымаранная позиция), я получила… правильно, аккуратную склейку на месте вырванных страниц, тщательно маскирующую отсутствие нужной мне 636-й.
Отступление 1
Тут нужно сделать отступление и рассказать в двух словах об истории появления фолианта №2 в моём «отчем доме». А дело всё в том, что местность, где я родилась, попала в 1941—1943 гг. в центр наступлений-отступлений и немцев, и наших.
Людей не жалели (об этом я когда-нибудь расскажу), куда уж тут думать о школьной библиотеке. Эвакуировали самое важное, книги отнесли к ненужному. И поскольку судьба их была предопределена — о кострах, на которых сжигали книги, народ был прослышан ещё до войны, — местные жители просто унесли домой, кто что хотел. Так и появились в доме моей бабушки фолианты № 1 и № 2.
Книга (второе издание, тираж 5 тысяч экземпляров) была выпущена Государственным литературным издательством «Киев» в 1936 году. Судя по описанию, первоначально она была вложена в футляр с рисунками. Каждая песня дополнена нотами, а вверху расположены изумительные орнаменты по образцам народного творчества. Всем этим оформлением (изготовлением рисунков) занимались под руководством музейных консультантов колхозницы Киевщины и Харьковщины.
Красивая книга, с такой книгой в руках любая ангина преодолевается значительно быстрее.
Возвратимся, однако, к отсутствующей 636-й странице. Ещё в детстве меня прямо таки распирало любопытство — ну что же там было?
И… я нашла! Оказывается, в книге присутствовал «Алфавитный указатель» песен. А тот, кому было поручено зачернить позицию на странице «Содержания» и вырвать листы, подошёл к работе халатно: листы хоть и вырвал, да не все. Наградой мне за любознательность было среди оставшегося перечня песен на букву «П» указание к странице 636 — там упоминалась «Песня о Якире».
Конечно, читателям известно о сталинских процессах 1930-х годов и о расправе над советскими военачальниками, среди которых был и Иона Якир (1896—1937).
Может быть, любителям бардовской песни будет интересно знать, что один из её корифеев, замечательный поэт-бард Юлий Ким, был женат на Ирине Якир (1948—1999). Она родилась в Сибири, где после лагерного срока как «враг народа» её мать была в ссылке, а отец — Пётр Якир, сын командарма Ионы Якира, арестованный в 14-летнем возрасте, — ещё продолжал находиться в лагере.
И каждый раз, когда я брала в руки фолиант № 2, я вспоминала о том, что могу сама увидеть воочию, как в нужном русле творилась история страны даже на уровне школьной библиотеки в маленьком украинском посёлке, как вычёркивались из памяти те или иные имена.
Но… Слава халатным и малоретивым исполнителям чужой воли. Благодаря им остаются материальные свидетельства тех или иных исторических событий.
А теперь пришла пора вернуться и вовсе в сегодняшний день — выборы в Верховную Раду Украины определят, какие ветры будут веять в ближайшие годы над моей родиной и какие имена могут быть сметены этими ветрами или, наоборот, внесены в нашу бурную и такую непредсказуемую историю.
Ушедший 20-й век, особенно его первая половина, до сих пор разделяет мою страну напополам, даёт основания неправедным политикам играть на тех или иных струнах души той или иной части моих соотечественников…
Я опять взяла в руки фолиант № 2 и решила внимательнее посмотреть на следы, оставшиеся от «Песни о Якире». Так… рядом с зачернённой полосой имя композитора — некто П. Козицький. Лезу в поисковые системы и нахожу уже знакомое имя, имя украинского поэта Владимира Сосюры, — в контексте его автобиографического романа «Третья рота» (так называлось село на Донетчине, где он родился). А ссылка на текст этой самой «Третьей роты» прямо открывается обрывком фразы — «Когда я заходил в вагон, красноармейцы, ехавшие в нём, запели „Песню о Якире“ (мои слова, музыка Козицкого), которая тогда становилась народной…».
«Третья рота» — роман с трудной судьбой; жаль, формат очерка не даёт возможности рассказать об этом побольше.
Оригинал электронного варианта романа расположен в «Сетевой библиотеке украинской литературы». Полный текст последней авторской редакции хранится в отделе рукописей Института литературы им. Т. Г. Шевченко, в фонде В. Сосюры.
Кстати, в тексте примечаний к «Третьей роте» я нашла ещё одно заинтересовавшее меня имя: Андрей Хвыля, составитель моего фолианта № 2. Оказывается, в прошлом это руководитель агитпропа в ЦК КП(б)У, а позднее — заместитель наркома просвещения СССР.
Здесь уместно будет привести ещё одну цитату из романа, из главы LVI:
— Нет! Русский народ не акула, а наш великий брат, и недаром советский Рылеев — прекрасный русский поэт Прокофьев выступил в журнале «Огонёк» в защиту украинского языка, как перед этим товарищ Софронов — тоже один из лучших сынов нашего северного брата — ответил на крик моего сердца, когда был на Украине, на «Любіть Україну» он благородно и мужественно ответил:
— Люби Украину!
Вот настоящие сыны России…
На указанном выше сайте библиотеки я нашла как сам текст, так и окончание фрагмента: «… и я, бывший коммунист, тяжело зарыдал в душе».
Приведённая фраза относится к событиям 1935 года; Владимир Сосюра к тому времени уже успел посидеть в харьковской психушке, знаменитой «Сабуровой даче», поработать в Москве и вернуться на родину. Следовательно, «Песня о Якире» была написана до этого, а затем последовал 1937-й год и вымарывание имени военачальника во всех печатных источниках.
Вот сегодня для меня и соединились все дежавю сразу — и неугодные имена, и исторические ветры с их параллелями. Владимир Сосюра оставил после себя немалое поэтическое наследство. Кстати, противники украинской идеи опротестовывают любовь Сосюры к русскому языку и русской литературе. Но откройте текст «Третьей роты»! Там чёрным по белому сказано, что автор романа, известный украинский поэт, зачитывался русскими стихами и первые свои стихотворения писал именно на русском языке. Те самые исторические ветры, последствия которых моя страна мучительно изживает до сих пор, заносили будущего классика украинской литературы во все армии, на все фронты, бросали его во все политические и военные смерчи революции и гражданской войны.
Если вам не хочется читать «Третью роту» или вы не владеете украинским языком, то просто поставьте на поиск биографию Сосюры, и вы увидите, как события распоряжались человеком — зачастую помимо его воли.
Загадка, мучавшая меня с детства, разгадана. Авторство того, чего нет, установлено.
«Песня о Якире» осталась в анналах истории и, надо думать, в тех местах ещё, куда нам пока дорожка заказана. Поэтому в начало моего очерка я поставлю страницу 636 с названием песни и именами её авторов. Поле для текста, нот и орнамента останется девственно чистым — вспомню известную журналистскую практику протестных белых пятен на газетных полосах.
Отступление 2
Козицкий Филипп Емельянович
(1893—1960) — укр. композитор, музыковед, педагог и общественный деятель, з. д. и. УССР (с 1943). В 1917 окончил Киевскую духовную академию, в 1918—1924 преподавал в Муз.-драм. институте им. Н. В. Лисенко, с 1935 — в консерватории (а 1945 — профессор). В 20-е гг. — один из руководителей Муз. об-ва им. М. Леонтовича, в 1938—1941 — худож. руководитель Укр. гос. филармонии. Жил на ул. Институтской (до 1992 — ул. Октябрьской революции) № 20. Умер в Киеве, похоронен на Байковом кладбище. В его честь названа улица в Киеве.
И еще одно замечание… Я открыла поиск по словам «Козицкий, Песня о Якире», — и же что получила в результате?.. Две улицы в Киеве, на которых находятся стоматологические клиники.
Как страшно жить…
Вместо «Песни о Якире», раз уж я определила поэта, написавшего к ней стихи, просто в знак того, что я люблю свою родину и желаю, чтобы когда-нибудь пришёл мир и покой в сердца и души моих сограждан, независимо от места рождения и политических предпочтений, я поставлю другое стихотворение Владимира Сосюры — «Любіть Україну!» (1944).
Это стихотворение было опубликовано на Украине и в Москве (в переводах А. Прокофьева и Н. Ушакова), а в 1951 году стало поводом к самым острым обвинениям поэта в национализме. Начиная со статьи в «Правде» (2 июля 1951 года) «Против идеологических извращений в литературе» (в ней гневно обличаются и В. Сосюра, и журнал «Звезда», напечатавший в 5-м номере за 1951 г. стихотворение «Люби Украину» в переводе А. Прокофьева), пошла волна выступлений, в которых В. Сосюре отказывали в праве на общественную и литературную жизнь и взахлёб оспаривали не только одно это стихотворение, но и всё им созданное.
Любіть Україну, як сонце, любіть, як вітер, і трави, і води… В годину щасливу і в радості мить, любіть у годину негоди. Любіть Україну у сні й наяву, вишневу свою Україну, красу її, вічно живу і нову, і мову її солов'їну. Між братніх народів, мов садом рясним, сіяє вона над віками… Любіть Україну всім серцем своїм і всіми своїми ділами. Для нас вона в світі єдина, одна в просторів солодкому чарі… Вона у зірках, і у вербах вона, і в кожному серця ударі, у квітці, в пташині, в електровогнях, у пісні у кожній, у думі, в дитячий усмішці, в дівочих очах і в стягів багряному шумі… | Як та купина, що горить — не згора, живе у стежках, у дібровах, у зойках гудків, і у хвилях Дніпра, і в хмарах отих пурпурових, в грому канонад, що розвіяли в прах чужинців в зелених мундирах, в багнетах, що в тьмі пробивали нам шлях до весен і світлих, і щирих. Юначе! Хай буде для неї твій сміх, і сльози, і все до загину… Не можна любити народів других, коли ти не любиш Вкраїну!.. Дівчино! Як небо її голубе, люби її кожну хвилину. Коханий любить не захоче тебе, коли ти не любиш Вкраїну… Любіть у труді, у коханні, у бою, як пісню, що лине зорею… Всім серцем любіть Україну свою — і вічні ми будемо з нею! |
В. Сосюру перестали печатать, он жил под прямой угрозой ареста, которая исчезла только после смерти Сталина.
Палома, март 2006 года
От редактора
Полностью разделяя позицию автора по поводу «исторических ветров» XX века, я не могу, тем не менее, полностью согласиться с некоторыми явными или неявными оценками, содержащимися в этой заметке.
Иона Эммануилович Якир, выходец из небедной еврейской семьи, пришёл в революцию не в поисках идеалов. Да и трудно было бы назвать его идеалистом, этаким «рыцарем революции». Сохранившиеся документы свидетельствуют о его несостоятельности как военачальника, о его жестокости, беспринципности и о ряде совершённых им поступков, которые во все времена и всюду считались «неблаговидными». С середины 1920-х годов и практически до своего ареста 28 мая 1937 года И. Э. Якир командовал войсками Киевского военного округа. Именно в этот период времени на Украине происходило уничтожение зажиточного крестьянства, невиданный голод начала 30-х годов, массовые репрессии.
«Песня о Якире» находится в одном ряду с подобными ей заказными произведениями. Вот, например, песня о Н. И. Ежове: «С бойцами он ласков, с врагами суров // В боях закалённый, отважный Ежов»; или вот ещё такая «народная» песня:
Эти люди скромны, не речисты, Мы не все их знаем имена. Но недаром лучшие чекисты Боевые носят ордена. | Разведка наша — весь народ, Враг не пройдёт границы. А коль пройдёт, он попадёт В Ежовы рукавицы! |
Поэтому слова одного из авторов песни о её «народности» представляются весьма сильным преувеличением.